Вдали мелькнул слабый свет. По мере приближения он становился все ярче. Наконец они вошли в небольшую комнату неправильной формы со скошенными потолком и стенами. В комнате, прямо на стальном полу на каких-то темных тряпках сидели солдаты в камуфляже. С невысокого потолка свешивалась голая яркая лампочка. Солдат было пятеро. Вспомнилось, как точно такие же солдаты арестовали ее в поместье Гора. Поодаль у стены груда черных автоматов, небрежно сваленных на пол. Автоматов было много – больше, чем солдат.

– Нашего полку прибыло, господа, – крикнул один из солдат.

Ева узнала голос и человека, которому этот голос принадлежал. Это был несомненно Верт – старый заклятый враг. Она подумала, что угодила в засаду и нужно что-то предпринимать – немедленно.

– Приветствую тебя, Ева, – как ни в чем не бывало, продолжал Верт. – Как поживаешь, детка? Тарс поведал мне о твоих проблемах. Знай, теперь это также наши проблемы.

– Здравствуйте, господа, – Ева неуверенно приветствовала солдат, решив ничему не удивляться. – Смотрю, вы здесь хорошо устроились.

– Жить можно, – отозвался один из солдат.

– Нам немного нужно, – сказал другой.

– Теперь, Ева, ты с нами, – сказал Верт и, обратившись ко всем, приказал: – То, что я скажу теперь, вы должны усвоить – навсегда. Отныне Ева наш товарищ и госпожа, мы все ее слуги. Ее слово – закон. Если кто-нибудь из вас вздумает мутить воду, будет иметь дело со мной. Теперь погуляйте. Мне нужно поговорить с госпожой. Без свидетелей. Ступайте.

Солдаты вышли, следом потянулся понурый Тарс.

– Прежде, чем я расскажу тебе все, что знаю сам, – заговорил Верт, когда они остались одни, – давай сначала, чтобы говорить на одном языке, спишем все дурное, что разделяло нас и делало врагами. Хотя, если честно, настоящим безжалостным врагом ни тебе, ни Адаму я никогда не был. Так что прости меня за все плохое, что я позволял себе на Континенте по отношению к вам. В том числе за дурные мысли, за которые мне теперь стыдно и о которых тебе известно наверняка. Теперь мы в одной лодке, Ева, и ты каким-то непостижимым образом вновь попала в зависимость от меня. Уверен, мы поступим разумно, если наберемся мужества и преодолеем прошлое. Станем жить настоящим, и, конечно, будущим. Готова ли ты, Ева?

– Неожиданный поворот, – сказала Ева, – но я согласна. Я никогда не держала зла на вас, понимала, что не только ваши действия, но и мысли не совсем ваши. Они определялись человеком, которого вы называли хозяином. Помнится, вы именно так его называли. Одно мне непонятно, почему, проработав на него почти всю жизнь, вы оказались здесь и вынуждены скрываться. Неужели для вас не нашлось достойного места?

– Придет время, мы обсудим и эту проблему. Теперь же я с удовольствием принимаю твое согласие заключить мировую. Отныне, Ева, я твой человек, моя жизнь принадлежит тебе. И, пожалуйста, оставь высокопарное вы. Я твой друг, а друзья не имеют возраста. Пожалуйста, обращайся ко мне на ты. Согласна?

– Согласна – отозвалась Ева.

– Вот и ладушки, – сказал Верт.

– Тогда и я отвечу так же: моя жизнь, Верт, отныне принадлежит тебе и твоим солдатам. Принимаешь меня?

– Принимаю, – сказал Верт. – Теперь я тебе кое-что объясню, чтобы не осталось вопросов. Наши обстоятельства в последние дни на Земле сложились из рук вон плохо. Сопротивление правительственным войскам потеряло смысл. Было принято решение оставить позиции на перешейке и сложить оружие. Но в этом случае при встрече с победителями у нас не оставалось ни малейших шансов избежать наказания, а уж вернуться на Континент тем более. Сдайся мы, наша песенка была бы короткой – пощады не жди. Надеюсь, ты понимаешь, что я не преувеличиваю. Сначала по наивности я переговорил с Правителем с глаза на глаз, попытался узнать, что он думает о нашей участи. Услышал, что о нас он не думает вовсе. Попросту предоставил мне и моим людям самим выкручиваться. Расхлебывать кашу, которую заварили не мы. Если коротко, он нас кинул.