– Нет, главное здесь слово «арфа». – Я на секунду задумалась: – Хотя и «орган» звучит не менее пугающе.

– Да прекрати ты! Это отличная возможность показать свою утонченную натуру и… повстречать столь же одухотворенных эльфов.

– Прости, я слишком приземленное существо для камерной музыки. – Нет, мне было совсем не жаль. – И, во-вторых, у меня уже есть парень.

– Ты совсем не думаешь о своем будущем, – она наморщила свой слегка вздернутый носик, будто мои слова дурно пахли. – Человек? Серьезно? На что вы вообще будете жить? Потеснишь родителей на их огороде?

Это было уже слишком. Я застыла, покрепче стиснув зубы, слишком шокированная, чтобы что-то ответить. Но стоило отдать должное Мире, она быстро прочла все по моему лицу, скупо улыбнувшись и дружески похлопав меня по плечу:

– Чего ждёшь? Перерыв скоро закончится – иди напиши объяснительную за прогул.

Уже уходя, она добавила:

– И концерт в силе. Приходи, найдём нам по эльфийскому бойфренду.

Её шифоновое светло-голубое платье быстро скрылось среди толпы разношерстных студентов. Людей, в своем большинстве. С прошлого года средние и высшие образовательные учреждения заявили о политике иномирьей инклюзивности, но дальше разговоров дело продвигалось слабо. И проблема заключалась не только и не столько в языковом барьере, куда больше о нас говорили наши культурные традиции. Что будет если запереть в одной комнате орка, эльфа и гнома? Да, звучит как начало анекдота, но при любом раскладе продолжение этой истории на шутку не тянуло. Кто не слышал орочьих рыков среди потоковых лекций или гномье бурчание по поводу и без?

На нашем потоке обошлось без "мифических существ", но вот на журфаке компания была более разношерстной. Хотя, даже меня до сих пор вводили в ступор некоторые студенты. Например фавн, который до сих пор не понимали целесообразности ношения верхней одежды. И нижней тоже.

В деканате был только секретарь. Вита. Мы обменялись кивками головы как старые знакомые. Ирония – она принимала мои документы на факультет журналистики, она же отдавала приказ о моем отчислении.

– Опять?

– Нет, – отмахнулась я, – надеюсь на издательстве я задержусь подольше.

– Не будешь создавать нам проблемы, окончишь с отличием.

– Этот урок я выучила.

– Умница. Горжусь тобой, – она поправила очки в тонкой чёрной оправе, слегка сползшие с переносицы. – Многие из вас и после выпуска не понимают, что "свобода слова" всего лишь архаичный оксюморон. В истории остаются сильнейшие, а не тот, кто прав.

Я быстро заполнила объяснительную, параллельно посмотрев в экстренных новостях, что дракона все ещё не поймали. Это могло затянуться – по осени белый норвежский виверн терроризировал город две недели, так как из-за его редкого подвида наряду зачистки запретили применять любые виды физического воздействия. А язык аргументов и убеждения он не понимал.

– И пусть твоя подруга зайдёт.

Слова Виты застали меня уже в дверях. Я обернулась:

– Какая? Мира?

– Да нет же, та, что с журфака. Она должна подписать заявление на летнюю практику, а то пойдёт писать про хоббитский рынок или про рождение единорожки в зоопарке.

Я только начала подбирать верные слова, чтобы объяснить, что мы уже не дружим, но эта мысль мгновенно ускользнула, как только снаружи прозвенел звонок на пару. Мне оставалось лишь торопливо кивнуть, сломя голову бросившись вверх по лестнице на пятый этаж. В этот раз дракон не мог спасти меня от опоздания.

Мужественно отсидев четыре лекции, я приняла волевое решение не идти на ОБЖ. Лекция была потоковая сразу на весь факультет. Аудитория напоминала огромный амфитеатр, рядов на двадцать, но даже этого не хватало, чтобы вместить пять полных групп. По итогу не спасали ни высокие потолки, ни открытые окна. Воздуха катастрофически не хватало, а сотни голосов, говоривших, как им казалось, шепотом, превращались в вибрирующий гул, не позволявший при всем желании расслышать лектора внизу у кафедры.