Гарри Лайн должен был встретиться с кем-то на набережной Реки. Он не знал, кто будет его собеседником, но чувствовал, что именно этот воскресный разговор изменит многое в его жизни. Он ждал перемен и желал их и вот теперь что-то должно было случиться. Гарри вспомнились ангелы, чистившие его после покаяния; видения, происходившие с ним в Переходе; чайка со слезою, да и надпись на ладони. Всё это было Божьими знаками для странника Лайна. Кто-то встретит его сегодня обязательно и этот кто-то скажет ему, что делать.

Лайн в своих размышлениях не заметил, как очутился у арки Главного Штаба военных организаций Города. Он прошёл под круглым сводом здания и, подойдя к памятнику архангела Гавриила, оглянулся вокруг. На крыше арки возвышалась скульптура Ники, дочери Палланта, сына титана Крия. Её окружали лошади и слуги. Олицетворяющая победу фигура будто собиралась в путь навстречу славе, чему способствовала решимость, отражающаяся в её застывшем движении. Как ни пытался Гарри разглядеть черты её лица, у него это не получалось, ибо она находилась высоко над землёй, да и у Лайна была близорукость.

Созерцание памятника длилось недолго и путник отправился дальше. Он подошёл к набережной Реки и, опустив руки на гранитные бордюры, направил взгляд на волны. Несколько чаек, крича по-своему, делали пируэты, соревнуясь друг с другом, и иногда падали вниз, ловя на лету кусочки хлеба, брошенные любопытным народом.

Мимо Гарри проходили парочки, говорящие о чём-то, или одинокие мужчины и женщины, печально или улыбаясь, смотрящие в сторону Реки. Никому не было дела до Лайна. У всех были свои дела и заботы. И только один человек спешил на встречу с Гарри. И он ждал этого. Гарри Лайн был готов к разговору.

Проходящая мимо девушка подошла к страннику и вежливо протянула свою руку.

«Извините за опоздание, сэр Гарри Лайн.»

************

«Вы не ушиблись, мэм?»

Ника подняла глаза и, ответив на желание Сида приподняться, протянула ему ладонь. Лав, как истинный джентльмен, не заставил себя ждать и даже произвёл подобающий сей ситуации придворный реверанс. Очутившись на ногах, богиня язычников вновь потеряла равновесие и, если бы не Сид, рухнула бы наземь. Мысль поэта подвёл новорожденную к пьедесталу памятника архангелу Гавриилу и усадил в позе, удобной Нике. Сид понимал, что дочь Палланта не сразу сможет войти в норму, ведь ещё не прошло и минуты с того времени, как она, оставив своё прежнее тело, приняла обличье человека.

«Как вы чувствуете себя. миледи?», – с участием спросил Сид.

«Я благодарна вам, сэр, за то, что вы делаете со мной. У меня появилась надежда узнать многое, потому-что то, что произошло сейчас невообразимо со всем тем, что известно мне. Минуту назад я была просто памятником, а теперь живу и существую. Сид, я очень хочу научиться ходить и делать то, что делают люди.»

«Извините, Ника… Прежде чем ввести вас в курс дела, я объясню, почему я изменил свой тон и стал обращаться к вам на вы. Теперь, когда вы стали человеком, я симпатизирую вам и вижу, что не ошибся в своём поступке. Как камень вы были привлекательны, но теперь вы просто неотразимы.»

«Благодарю за комплимент, сэр.»

«Не стоит благодарности, мэм, да это и не комплимент, а правда. Относительно того, что вы хотите делать то, что делают люди, я скажу вам следующее, и, дай Бог, чтобы вы восприняли это правильно. Ника, вы вышли из камня не для того, чтобы делать глупости. Господь даёт вам мудрость, так не потеряйте её в этом злом и жестоком мире. Пока вы видели и видите только эту площадь, на которой всё чисто и привлекательно, но ступите за порог и вы увидите иное. Прошу вас об одном, постарайтесь держаться моего присутствия, конечно, если вы желаете этого.»