– Да мне нечего скрывать, это ведь только догадки. Лет двадцать назад на нас работал Сиам, ты его знаешь, кузен Кората. – сказал Бурма, поправляя воротник рубашки. – А после смерти отца этот ублюдок перебежал к Шартрезу.

– Так! Давай быстрее! – торопил Ангор.

– По слухам, его застукали с женой какого-то психа по имени Сомали. Парни рассказывали, что его пристрелили после того, как он пустил в расход жену с Сиамом, но это маловероятно. Тебе лучше узнать у самого Шартреза, – сказал Бурма.

Ангор выбежал из здания и сел в машину. Взяв в руки рацию, он связался с участком и попросил найти Оуэена.

Оуэен стоял перед телами убитых в морге, пока Вальтер ждал снаружи. Он не мог спокойно смотреть на тело своего друга и наставника Блатта.

– Так, судя по анализам и экспертизе крови с ногтей мадам Кон-Ши, она принадлежит элурантропу, причем довольно молодому, – сказал судмедэксперт Крис, представитель расы элурантропов.

Оуэен уже догадывался, что за всем этим стоит именно элурантроп, но решил пока не делиться своими догадками.

На выходе его ждал Вальтер.

– Звонил Ангор, он сказал, что ездил к Бурме и расспрашивал его о преступлениях в городе. Он также назвал имя Сомали, – сообщил Вальтер.

– И что теперь? – спросил детектив.

– Нужно ехать к Шартрезу. Он точно знает, что происходит, – ответил жук.

– Меня пристрелят, как только я пересеку границу. Почему Ангор сам не поехал туда? – вновь спросил Оуэен.

– Хоть он и элурантроп, он полицейский. В свое время он так много сделал для борьбы с бандой Шартрез, что теперь он у них первый в списке, даже Корат для них не так важен, – сказал Вальтер.

– Ладно, мне нужно сделать один звонок, господин Корат обещал помочь. Наверное, придется попросить об ордере неприкосновенности, – сказал Оуэен и достал телефон.

Ордер неприкосновенности – это особый папирус, на котором золотыми чернилами написано, что гражданин, получивший такой ордер, является доверенным лицом судьи, выдавшего его. Это означает, что, причинив вред такому гражданину, вы причиняете вред судье. Такой ордер выдается очень редко, каждый судья может выписать его всего три раза за свою жизнь. В большинстве случаев он необходим для разведки, особенно в район элурантроп, где, хоть и убивают всех, кто ступит на их землю, они умеют чтить традиции и соблюдать законы. Тем более не все судьи для них враги. Дюрер и Дамаскин во времена переселения и массового голодания жуков и элурантропов тоннами ввозили продовольствие на эти территории, когда Корат всеми силами пытался им помешать. К счастью, он не отказал Оуэену и выдал ордер, и он тут же отправился в Элурантроп.

У подъезда к границе стоял черный лимузин, у пассажирской двери которого стоял в сером плаще член банды Шартрез.

– Какого черта? Они меня ждали? – про себя спросил Оуэен.

– Давайте быстрей, мистер детектив, у господина Шартреза мало времени, – сказал член банды.

Выходя из машины, Оуэен начал озираться по сторонам, боясь, что его пристрелят, как только он приблизится к машине. Но, к счастью, пронесло, и член банды открыл перед ним дверь в лимузин.

– Садитесь, детектив, – сказал Шартрез, главарь банды, сидящий в машине между двумя амбалами в сером плаще. На нем была черная маска.

Оуэен сел в машину, положив руки на колени.

– Мистер Ангор предупредил, что Вы приедете, и я решил Вас встретить, дабы Вы не тратили время на меня, – улыбаясь, сказал Шартрез.

Оуэен достал ордер и начал читать:

– Именем судьи совета Коратом выдано…

– Можешь дальше не читать, этим ордером можно лишь только подтереться. Слова Кората и его бумага для нас ничего не значат. За последние тридцать лет он ни разу сюда не заявился, трус, ничего тут не скажешь, – сказал Шартрез. – Я просто решил тебе помочь и сказать, что мы не убиваем просто так, слухи, которые распускают о нас в городе, ложь и провокация. После того как Корат добился переселения большинства элурантропов, нас отрезали от города и продовольствия. У нас нет выбора, ни работы, ни еды в районе. Приходится зарабатывать иными способами.