– Через Сильмарилл может действовать неизвестная нам волшебная сила, живая и разумная, – ответил ему первый сын, – нам надо исправиться. Каждому. Зачем ты, Авон, так часто застаиваешься перед зеркалом? Для чего всегда ходишь в боевом облачении? А ты, Агон? К чему эти речи о том, что сама смерть боится тебя? Ну а тебе, Адон, какая польза заставлять людей то плакать, то смеяться просто так? Ты что, наслаждаешься своей властью? Они же звали тебя для какого-то определенного случая, радостного или грустного. Ты, Аеон, можешь пройти мимо человека и даже не заметить его, для тебя как будто ничего не существует, кроме твоих научных занятий. Явела, ты так любишь всем подданным навязывать свою помощь, что они уже и жизни своей без тебя не представляют, так?

– Так. И только ты у нас один святой и праведный. Что же это у тебя кристалл не засветился? – ответила принцесса.

– Со своими грехами я сам разберусь. Пусть каждый посмотрит внутрь себя и сделает выводы…

– Сколько у нас времени? – спросил Абон.

– По закону следующая церемония через год, – ответил Аеон.

И все опять задумались…

А в это время…

Король Пальмий и первый министр Гордий сидели в кабинете монарха, пили чай с пирожными и беседовали.

– Зря это Вы так, Ваше величество. Это же позор какой. Обида и горечь на всю жизнь.

– Ничего, перетерпят. Им полезно.

– И все-таки я сомневаюсь. Стоит ли оно того?

– Да, стоит. Они пересмотрят всю ткань своей жизни и найдут на ней все грязные пятна. Так что стоит.

– И все-таки очень опасно подменять Сильмарилл обычной стекляшкой. Вы вообще никому ничего не сказали? Никто Вас не заметил? Никто не заподозрил?

– Это оправданный риск. Все будет хорошо. Не бойся.

– Говорите, пересмотрят свою жизнь? Хм… Посмотрим.

– Я знаю своих детей, они сделают правильные выводы.

Спустя год, в первую субботу седьмого месяца состоялась торжественная церемония. В украшенном фруктами и ягодами тронном зале собрались пышно разодетые высшие сановники и знатные граждане государства. Воздух загустел от ароматов сладких угощений, приготовленных для этого события. На дворцовой площади и далеко за ее пределами тихо плескалось людское море. Такое событие никто не хотел пропустить. Пришли и те, кто не мог ходить, а тех, кто и шевелиться уже не мог, принесли на руках. Благо день был теплый и солнечный. Под звуки торжественного марша церемониймейстер внес ларец с волшебным кристаллом. Все принцы и принцесса Явела были одеты в белые тоги и выстроились в одну линию по старшинству рядом с троном, где восседал отец. Король Пальмий, облаченный в красную мантию, поднялся, взял шкатулку и подал ее своему первенцу. Юноша преклонил колено, открыл сундучок, снял перчатки и решительно вынул Сильмарилл. Ярко-голубое солнце воссияло в его руке. Принц поднял кристалл над головой и обошел весь зал по кругу. Люди жмурились, закрывали лицо ладонями, но даже это не помогало.

Наконец, Абон подошел к трону, все опустились на колени, Пальмий снял свою корону и возложил ее на сына. Принц сел на трон, и церемониймейстер объявил его новым королем. Заиграла торжественная музыка. Церемониймейстер взял руку нового монарха, в которой тот все еще держал блистающий камень, и пригласил подданных засвидетельствовать свое почтение самодержцу. Четверо братьев и сестра по очереди подошли к трону и, встав на колени, поцеловали руку своего нового короля. Потом и все присутствующие лобызали его длань и клялись ему в своей вечной преданности. Когда церемония закончилась, Абон встал и вышел на улицу. Толпа увидела голубое солнце в его руке, и тысячеголосый крик пошатнул землю. Новый король поднялся на колесницу, и тысячерукое людское море подняло его и понесло через площадь в кафедральный собор, где был совершен молебен о счастливом царствовании.