Снова застучали молоточки. И через минуту Нанориша достала из своего туловища металлический подсолнух цвета школьного автобуса. Девять желтых зубчатых колесиков на проволочке.
Гарик оглядел его и сказал:
Какой же это цветок! Это просто самолет разобранный! Нет,это настоящий подсолнух. Несломаемый, неувядаемый, жароупорный, грязеочищаемый! -торжественно произнесла роботесса,-По нему можно хоть кувалдой колотить. Бери, маленький человек. Играй. Вот тебе подсолнух, а вот и кувалда. Но Гарика возле неё уже не было.
Гарик грустно сидел на гравикачели за кустами сирени. И чертил носком ботинка по песку. Ему было очень обидно.
«Ничего не понимает,-сердито думал Гарик.– Никогда больше к ней не вернусь. Пусть одна гуляет.» А он встретит своего знакомого лунного Лягушонка и будет гулять с ним вместе. Они найдут поляну, полную цветов – белых, красных, оранжево-желтых. И они никому, никому не скажут. А то ещё придёт кто-нибудь металлически-позвякивающий и все лепестки оборвёт.
Ветер играл зелёной листвой. На солнечной дорожке шевелились тени. Но вот послышались размеренные шаги. Цилиндрическая тень двигалась по дорожке.
Молча села Нанориша рядом на скамью. Ветер теребил её парео, ажурное, бирюзового цвета. Наконец она тихо спросила:
– Почему ты убежал? Тебе мой подсолнух не понравился?
Гарик молчал.
–А может быть, не понравилась я?
–Нет, нет, ты хорошая, – поспешно сказал Гарик. – Только почему ты ничего, ничего не понимаешь?.. Ну, я не знаю… Ну, стань же, наконец, человеком!
В Нанорише что-то щёлкнуло. И в глазах замигали огоньки: красный, зелёный, жёлтый…
– Это волшебные слова! – сказала Нанориша.– Повтори их, пожалуйста. Все волшебные слова лучше всего говорить пять раз.
И Гарик громко произнёс:
– Стань человеком! Стань человеком!
– Как хорошо, что ты сказал это!
– Стань человеком! Стань человеком!
Удивительно! Я совершенно переключилась. – лунная роботесса поглядела вокруг и вздохнула.
И тут за деревьями запела серебряным голосом труба. Нанориша прислушалась:
–Что это?
Музыка, – сказал Гарик.
На эстраде стоял музыкант. Надувая щёки, он играл на трубе. И если долго смотреть на её сияющий раструб, можно было увидеть, как оттуда вылетали разноцветные звуки. Кругом сидели и стояли люди. Они слушали.
Робо-няня уставилась на сцену
– Один человек плюс одна труба, – размышляла она вслух. – А в результате – столько разной музыки! Так вот что значит – красиво…
А потом была карусель. Под цветным тентом бежали по кругу резвые фигурки слонов, оленей, верблюдов.
Но вот карусель остановилась. Ребятишки побежали садиться на освободившиеся места.
– Нанориша, скорей, скорей – на карусель! – закричал Гарик.
Он уселся верхом на золотого оленя и сжал в руке поводок. Гарик был опытный наездник.
Скрип-скрип,-неуклюже взобралась Нанориша на могучего, надежного слона. И поехали!
Играла музыка. Маленькие всадники смеялись, кричали. И всё кругом плыло, кружилось, вертелось, превращаясь в разноцветные мазки. Лунная роботесса Нанориша крепко держалась за своего слона и всё повторяла:
– Всего-навсего карусель, а в результате – сколько счастья! Так вот что значит весело!
И вдруг она запела смешным самоварным голосом:
Маменька и Папенька давно вернулись домой со службы. А Гарика и робоняни всё не было.
– Может быть, они заблудились? – беспокоилась Маменька.
– Этого не может быть, – успокаивал её Папенька.– Как будто я всё в неё заложил. И ЛУНАСС с «Геофизикой» тоже.