Она и не заметила, как зацепилась ногой за узловатый корень, торчавший из земли, и кубарем скатилась вниз с горки к самому берегу Афмина. Элион, сидевший на большом камне неподалёку, даже не посмотрел в её сторону. Он молча продолжал разглядывать лежавшую перед ним книгу. Элеонора вскочила на ноги и быстро подбежала к нему, по дороге поправляя съехавший на бок плащ.

– Как ты думаешь, за сколько дней можно выучить эльфийский язык? – не поднимая глаз, спросил её Элион.

Девочка взглянула на книгу в руках короля.

– Не знаю, – честно призналась она. – Мы занимаемся уже не первую неделю, но мне кажется, что я ещё не скоро смогу свободно говорить на этом языке.

– Придётся поторопиться, – сказал Элион, открывая книгу и пододвигаясь, уступая Элеоноре место. – Учебник заканчивается, – он улыбнулся и помог девочке взобраться на камень. – Да и времени у нас мало, – еле слышно добавил король.

Элеонора удобно устроилась рядом с ним и, склонившись над книгой, медленно прочла:

– «Аире ер лилта лумирен1». Что это значит? – спросила она Элиона.

– «Вечность – лишь хоровод мгновений».

Эли продолжала читать, в то время как эльф украдкой посматривал на неё. Каждый день, занимаясь с ней, он пытался понять, почему в тот день во дворце эта девочка так смутила его. Что такого скрывалось под маской той детской непосредственности, с которой она общалась с ним? Как далеко она может зайти в своём обучении? Сможет ли она когда-нибудь стать настоящей эльфийкой, или же человеческое в ней со временем победит? А если так, то что же это «человеческое»? Что есть в этой девочке, чего лишён он, король эльфов? Эти вопросы не давали ему покоя. С каждым днём Элион всё больше привязывался к Элеоноре, не в силах порой дождаться утра, чтобы вновь увидеть блеск в её глазах при упоминании о нимфах или удивление от его неожиданного появления рядом с ней. Ему нравилась та игра, в которой он был строгим и мудрым наставником, а она несмышлёной и наивной ученицей. Он учил её быть эльфом, в то время как она просто была собой. Эли смотрела на мир большими зелёными глазами, словно губка, впитывая всё его многообразие. Учи он её быть троллем, она без труда усвоила бы и этот урок – так легко и быстро она всё схватывала. Различая и улавливая малейшие оттенки поведения эльфов, она всего за несколько недель вписалась в их мир, будто провела здесь уже целую вечность. «Вечность – лишь хоровод мгновений», – вспомнил Элион. Жизнь Элеоноры, несомненно, была лишь коротким мгновением, но девочка с такой страстью его проживала, что король невольно ей позавидовал. Она горела, как Северная Звезда над Эрионом, и свет, который она излучала каждый день своей жизни, согревал короля удивительным и незнакомым ему прежде теплом. Теплом человеческого сердца.

Король погрузился в свои мысли и опомнился лишь тогда, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Элеоноры.

– Ортане, тэнна вингили ла тукар лэ ми аилин, – сказала девочка и спрыгнула с камня. – Проснись, пока нимфы не утащили тебя в озеро.

Элион улыбнулся. Завтра он вновь разрешит эльфам говорить на их родном языке. Неожиданно он вскочил и, подхватив Элеонору, закружил её на руках.

– И какая же ты умница, моя роза! По возвращению во дворец велю посадить в твою честь целую аллею роз у Радужных ворот, – Элион наклонился, так, что девочка кончиками пальцев скользнула по озёрной глади. Эли звонко рассмеялась, и её хрустальный смех тут же подхватили щебетавшие в листве деревьев птицы.

– Целую аллею? Вот отец удивится, когда узнает. Только, чур, не рассказывай ему, ну, про терпение там и дисциплину всякую. Хорошо? – Элеонора умоляюще взглянула на короля.