– Здесь твои вещи, – открывая крышку, уже спокойнее, продолжил правитель. – Дешевое подобие доспеха, капюшон, рваные сапоги и два кинжала кустарной работы. За все это дадут, в лучшем случае, не больше двухсот золотых, и то, большая сумма выйдет за клинки.

Хеммингур с силой захлопнул сундук.

– Эти деньги я отправлю родственникам погибших, – соврал король. – А кто покроет мои потери? Ты даже не представляешь истинную цену камня! Казначей лично обыскал все углы сокровищницы, но кристалл не обнаружил, лишь осколки от защитной колбы и тебя без сознания в луже собственной крови. И кстати, судя по состоянию, в котором тебя обнаружили, ты должен быть уже покойник. Как тебе удалось так быстро восстановиться?

– …

На последний вопрос Ворон только покачал головой, так как сам не знал причины ускоренной регенерации.

Все это время, за процессом допрашивания безучастно наблюдал архиепископ. Услышав о бесследном исчезновении иллианита и чудесном выздоровлении преступника, его интерес к делу мгновенно возрос. Авдон внимательно следил за Сигурдом, и в его голове начала складываться картина происходящего. И это его пугало. Кульминацией было неожиданное упоминание вором имя архиепископа.

«С чего бы вдруг этому человеку понадобилась встреча со мной?» – служитель церкви больше не мог списывать это на случайное совпадение.

Каково же было удивление Сигурда, когда старикашка в рясе, размахивая руками, выбежал на середину залы, встав между ним и Хеммингуром.

– Ваше Величество, позвольте отсрочить приговор, – сложив руки в молитвенном жесте, попросил архиепископ конунга. – Прошу Вас поверить мне, это очень важно. Если хотите, я лично буду ответственен за него, и в случае чего понесу любое наказание. Но прошу Вас всеми святыми, не казнить этого человека в ближайшее время.

Хеммингур, не скрывая удивления, переводил взгляд с Авдона на вора и обратно. Заступничество архиепископа за преступника было столь же неожиданно как снег в июле.

– Господин, это связано, напрямую, с событиями последних дней, – святой отец многозначительно повел глазами.

Советник Нерим, наклонившись к королю, предложил:

– Быть может это и есть «ненужный резерв». Отправим ворюгу, под опекой религиозного фанатика, на места исчезновений, пусть ради искупления вины, поможет в расследовании. Если решит возникшую проблему, значит, казним, в профилактических целях. А если сгинет в пути, то так тому и быть.

Затем, совсем тихо, добавил:

– Можно установить слежку и узнать, куда он спрятал иллианит. Рано или поздно он захочет его продать, тут мы его и возьмем с потрохами.

Недобрая улыбка пробежала и исчезла с лица правителя Эрилхейма.

– Хорошо архиепископ. Даю вам ровно две недели, полностью под твою ответственность. Но помни, если ты понапрасну потратишь мое время – разжалую до аббата. А если этот вор сбежит – твоя голова покатится по ступеням эшафота.

Старик побледнел, но все же одобрительно кивнул.

– Стража снимите с него кандалы! – Приказал Хеммингур освободить Ворона.

Архиепископ повернулся к Сигурду, с которого уже снимали оковы.

– Ну что же, рад знакомству, – протянул руку старик, – меня зовут Авдон. С этого момента наши жизни зависят от того, ошибся я или угадал.

– Так что там с посланием? – спросил священнослужитель Сигурда, когда они покидали территорию дворца.

Ворон подождал, пока ворота за ними закроются и только после этого, впервые, заговорил со стариком.

– Почему вы помогаете мне? – Ответил вопросом на вопрос Сигурд. – Я, конечно, благодарен за спасение, из рук костлявой, но мне нечего дать взамен.

– О-о-о, вы глубоко ошибаетесь, молодой человек. – Улыбнулся Авдон, приглашая следовать за ним.