– Воистину чудны дела твои, Господи! – произнес тогда пастор и прочно ввел дракона в число тварей Божьих.

Спустя пару дней плавания на фарватере деревни была замечена бочка. О чем тут же было доложено старосте, решившему лично проинспектировать эдакое диво. Бочка мирно себе проплывала мимо, когда острый глаз старосты прочел название содержимого: «КВАС».

«Опаньки! – подумал про себя староста. – Вот уж свезло, так свезло».

Под счастливые крики бочка была извлечена и изучена. Внутри булькало и пахло соответственно этикетке. Осторожно выбили затычку, и в первую же кружку потек дивный пенный напиток. Старосте поднесли первому. Подкрутив усы, старый ворчун одним махом осушил посудину.

– Хоро… – и захрапел. Стоя. Как пшеница в поле. Деревенские попятились. Староста храпел, паника нарастала. Решили послать за драконом. Прибывший постоялец Анники осмотрел бочку, старосту и почему-то небо. Последнее местные списали на драконьи причуды. Снова осмотрев бочку, дракон почему-то улыбнулся и посоветовал вылить квас в реку.

– Пить его все равно нельзя, – резонно заметил он. – А старосту вы все же в дом перенесите. Не всю ж ночь бедолаге пугалом работать.

В деревню уже влетала рыцарская конница. Что тут началось! Бабы причитали, дети кричали за компанию. Мужики не причитали и не кричали, но гудели, словно улей растревоженный. И все посматривали на дракона. Но он всех успокаивал и просил подождать окончания этого, как его… «Шапито»! А потом пропал.

Рыцари вдруг заметили, что из всех деревенских спит один старик, и стали притормаживать, озираясь по сторонам. Следом за ними в деревню въехала сама затейница.

– Помните меня, бандиты?! – с ходу заявила она, и местные пригорюнились. Принцессу узнали все. – Где эта рептилия болотная?! – рявкнула она следом так, что галки испугались и порскнули с насиженных ветвей.

Далее последовало перечисление личных качеств, недостатков и родословной дракона. Местные заслушались, очарованно ловя каждое новое слово. Грамотные пытались записывать, чтобы позднее просветить остальных. Принцесса не умолкала, а заметив внимание публики и (пока еще жидкие) аплодисменты, уже не могла остановиться. Таких благодарных слушателей во дворце у нее не было.

Ее несомненно выдающаяся оратория была внезапно прервана чьим-то отчаянно сдерживаемым иканьем. Но стоило ей остановиться, как и икота прекращалась. Деревенские стали что-то подозревать и поглядывать по сторонам. Принцесса тоже. Рыцари, вообще не поняв, что происходит, стояли по стойке «смирно».

– А ну-ка выходи!

– Ик!

Взгляды всех устремились в глубь толпы.

– Чурбан неотесанный!

– Ик!

– Самовлюбленный павиан! – прямо в точку. Последний ик выдал негодника с головой! Принцесса замерла, рыцари, наоборот, оживились, деревенские отшатнулись. В центре толпы стоял мальчишка с вихрастой, но гордо поднятой головой.

– Фы не могли бы пофедленней, я запифыфаю, – вдруг выдал он и окинул всех виноватым взглядом.

Принцесса, набравшая воздуха для продолжения словоизлияния, внезапно поперхнулась и заметно смутилась. Рядом с ней оказался фон Клаус:

– А где дракон, Ваше Высочество?! Неужто удрал?

– Так вот же он! – принцесса указала на него рыцарям. – Вяжите его скорей!

Рыцари смутились. Еще больше смутился фон Клаус.

– Э-э, Ваше Высочество, так это ж человек?!

– Это дракон, болван! – не сдержалась она. – Ты только в глаза его наглые глянь.

Рыцари переглянулись. Малец же с трудом, но преодолел словарные перипетии:

– А дфакон уфетел.

– Когда?! Куда?!

– Так фчева и уфетел. До уфына.

Фон Клаус молча повернул коня. Следом за ним потянулись и остальные рыцари, втихаря сплевывая в дорожную пыль. Ошарашенная принцесса еще с минуту озиралась по сторонам, затем в сердцах плюнула и поехала за конницей. Деревенские тем временем окружили мальчишку: