«Посылаю эти заметки в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь сможет их прочесть. Не знаю пока, как мне удастся осуществить свои намерения, но милостью Мтари, может быть, мои записи достигнут рано или поздно Земли. Сам же я пока никак не могу вернуться. Да, собственно, и не желаю.

Несмотря на кажущуюся невероятность происшедшего, все описанные мной события – чистейшая правда. Я ручаюсь за каждое слово, вышедшее из-под моей руки. Правда, говоря по чести, мне порой самому кажется, что все это не более чем сон. Вот я открою глаза и снова окажусь в своей прокуренной комнате.

По этой причине у меня и возникла мысль хоть как-то поделиться воспоминаниями, оставляя моим возможным читателям право судить о написанном так, как кому захочется… Часть событий произошла лично со мной. Многое мне рассказали друзья и соратники.

Однако начну все по порядку, иначе будет несколько трудновато уловить нить моего повествования…

…Но тут встала следующая проблема. Перемещаться-то у меня получалось, а куда? – вот в чем вопрос. Во время всех моих предыдущих опытов у меня, по крайней мере, имелось четкое представление о месте назначения. Для перемещения между мирами таких ориентиров не было.

Что делать?

Тогда я решил использовать одно, но крайне ненадежное средство: я взялся за кисть…

Долгое время ничего не выходило. Все рисунки мои были до отвращения мертвы. Конечно, ведь у меня совсем не было навыка. Один за другим неумелые пейзажи отправлялись в печь. Все фантастические миры, навеянные разгоряченным мозгом, превращались в пепел в жарком пламени топки. Однако я не сдавался.

Терпенье и труд – все перетрут.

Отдельные картины уже не казались нарисованными. Они жили, но еще не полнокровной жизнью. Не хватало малого. Глубина изображений ни в малейшей степени не походила на реальность. Данное обстоятельство не смущало меня. Я трудился как проклятый, пока не ощутил в своих картинах дуновение ветерка над высокими травами, шелеста листьев на деревьях, плеска воды в ручейках – пока окончательно не поверил в подлинность изображений.

…Подготовительный этап был закончен…

Оставалось перейти к следующему шагу… Но его еще нужно сделать.

В один прекрасный момент я решился на этот шаг…

Стояла ясная ночь, никак не сочетавшаяся с дождливым пасмурным днем накануне. Черное хрустальное небо, усеянное множеством сияющих искорок вбитых в него звезд, как будто спустилось совсем низко. Создавалось впечатление, что еще чуть-чуть, и можно рукой дотянуться до любой из сверкающих небесных заклепок. Я вышел под этот сверкающий россыпью огоньков свод и привычно воздел руки вверх. С трепетом я привел себя в требуемое состояние отрешенности и сосредоточенности и, закрыв глаза, представил свой самый удачный пейзаж наяву. Словно легкий ветерок коснулся моего пламенеющего лица. Со всем жаром души я устремился в придуманный мир. Меня охватило мимолетное головокружение. Через мгновение мне показалось, что прямо передо мной кто-то неведомый включил сильную лампу. Ласковое тепло окутало мое тело. Я сильней зажмурился, а потом резко открыл глаза…»

Голос Енева звучал равномерно и негромко. Слова повествования словно врезались в уши слушателей.

– Уже в который раз за этот день ты зачитываешь нам какие-то древние записи, – недовольно проговорил Всеслав.

Из его груди вырвался тяжелый вздох. Он сосредоточенно принялся водить наконечником по каменной столешнице. Яркое оперенье стрелы мерно колыхалось в такт движений. Помещение наполнил шаркающий звук затачиваемой стали.

– Зачем тебе эта штука? – обратилась к нему девчушка Тамоан Цан, осторожно прикоснувшись к луку.