В значение циферок я особенно не всматривалась. И так все становилось предельно ясно. Стандартные параметры какой-то планеты. Рука потянулась к очередной клавише.
Шар планеты на голограмме слегка дернулся, разворачиваясь в карту полушарий. Ярко вспыхнуло непонятное кодовое название.
И это все? Не может быть.
Под пальцем завертелось колесико прокрутки.
Передо мной появилась следующая голограмма. На этот раз планета оказалась значительно больше, да еще и с несколькими спутниками…
Снова крутнулось колесико.
Еще одна планета…
Еще…
И еще…
Да тут у него целая коллекция. Надо же – еще один коллекционер. Велниньш собирал фантастику. Ну так ведь он электронщик. Кому, как не ему этим интересоваться. А Вайс Миллер как-никак планетолог. Вот и увлечение ему под стать. Только вот где они, все эти планеты?
Завибрировал вызов браслета.
– Ну, что просмотрела, – голос Джорджа показался мне невероятно жизнерадостным.
– Посмотрела, конечно, – в тон ему отозвалась я.
– Ну и как?
Интересно, что он имел в виду? Как я отношусь к коллекции незнакомых планет? А может они, как и у Велниньша – фантастические. Что-то не замечалось между ними большой дружбы, а склонности почти одинаковые.
– Это фантастика? – осторожно спросила я, – Вот эти планеты?
– Да, нет, – проговорил Петерс, – это все так называемые экзопланеты.
Экзопланеты? Помнится, нам говорили о них на лекциях по космографии. К моменту старта нашей экспедиции таких псевдопригодных для жизни планет уже насчитывалось тысячи.
– Там, в конце еще и огромное количество расчетов.
– Расчетов? Неужели он планирует и туда добраться?
– Ну, а ты как думала? – в словах Петерса послышались мечтательные нотки, – Вот вернемся с Каллисто…
Внезапно я представила выражение лица Джорджа. Явно восторженное…
– И начнем планировать более дальние перелеты, – закончил мысль Петерс…
Запись 4
Весь следующий день я находилась под впечатлением от коллекции Вайса. Мысли мои находились достаточно далеко. Всей душой я стремилась к ЭНН. Появилось плохо преодолимое желание подсоединить один из телескопов Наружного Наблюдения к бортовому компьютеру. Может тогда удастся проанализировать планетарные данные Миллера. Именно в этот момент я вдруг пожалела, что не выбрала планетологию или космологию своей специализацией. Коллекция Вайса чем-то определенно меня зацепила. Мало того, но ведь и, можно сказать, навязанная мне научная тема Велниньша об Облаке Оорта в чем-то перекликается с интересами нашего планетолога.
Конечно, работа в лаборатории и оранжерее продолжалась своим чередом. Под чутким руководством Азаровой все эксперименты медленно, но верно продвигались к логическому завершению. Быстрых результатов все равно не добиться. Дай Бог, если к концу путешествия удастся получить желаемый результат. Но ничего не поделаешь, не лететь, же несколько лет сложа руки.
Вот и приходилось мне выполнять некоторые виды ежедневных работ, что называется чисто автоматически. Ну, например, отслеживать прорастание семян и рост проклюнувшихся всходов в многочисленных, установленных вдоль всего Большого кольца, специальных ящиках оранжереи.
Нет, все-таки я не променяю свою биологию ни на что другое. Это точно.
Разве можно с чем-то сравнить радость от постепенно разворачивающихся нежных, будто восковых, листочков новых растений. А они ведь такие разные. Есть бледно-зеленые. Есть, наоборот крайне темные. А у некоторых растений молодые листочки вообще розоватые.