– И, вроде, все у вас с виду было хорошо. Ты даже начал доверять ей некоторые дела, позволял в мелких вопросах действовать от твоего имени. И вот, в один дождливый день, возможно, ты помнишь его, должен был состояться прием просителей, съехавшихся со всей округи. Ты еще откладывал его перед этим пару раз, припоминаешь?

Векториус болезненно кивнул, память подбрасывала цепь событий того дня рваными кусками.

– Так вот, прямо во время приема ты почувствовал себя плохо и потерял сознание. Тебя унесли в твои покои, подумали, что сильное отравление. В тот день твоя ненаглядная всем растрепала, что ты жаловался на боли в желудке, похлопотала даже, чтобы на кухне сменили, якобы, бездарных поваров. С того самого момента ты и превратился в приросший к кровати овощ. Рена вилась вокруг тебя днями и ночами. Она не препятствовала попыткам вылечить тебя, выглядела весьма озабоченной твоим состоянием, пыталась во всем чем-то помогать. Но меня не покидало ощущение, что в этом всем крылась какая-то фальшь. Объяснить это было невозможно, но избавиться от тревожного предчувствия я ни как не мог. Я приставлял к тебе лучших придворных лекарей, да и не только придворных, но все они лишь разводили руками. Все версии сводились к тому, что против тебя было применено какое-то колдовство. С колдунами да магами, сам знаешь, как у нас на островах обстоят дела. А про то, что твоя эта Рена обладает магическими силами, ты ни разу не упомянул. Или ты и сам не знал?

– Знал, – проводя рукой по заросшему каштановой бородой лицу, признал Вектрориус. – С этой девушкой связана долгая и невероятная история, как-нибудь я расскажу ее тебе.

– Расскажешь, – покивал Рэндольф. – А пока я расскажу дальше, а ты послушай. Когда в итоге в одном из поселений на северо-восточном берегу основного острова нашелся-таки человек, разбирающийся и наделенный колдовским даром, я незамедлительно выслал за ним эскорт. Но до столицы все они так и не добрались. На самых подступах к городу наши патрули обнаружили их тела, растерзанные, будто большим и страшным зверем. В очередной раз мне закрались в голову подозрения. Я вспомнил, что ты пару раз упоминал о некоем существе по имени Рон, которое твоя возлюбленная считала кем-то вроде домашнего питомца. Это создание ни кто никогда не встречал, но иногда приносились слухи, что с некоторых окрестных животноводческих ферм пропадала скотина, а ты в ответ на эту информацию все отмахивался, да закрывал глаза. Помнишь?

Векториус помнил. Рена с ангельскими глазками молила его не обращать на это внимания, якобы, чтобы Рон, являвшийся ее рабом на каком-то немыслимом неразрывном никакими силами уровне, оставался вне их взаимоотношений и не мешал их счастью. Она уверяла, что это существо не способно намеренно причинять вред людям без крайних на то причин.

– Но высказать что-либо Рене и уж тем более обвинять, основываясь на слухах, да домыслах, я, разумеется, не мог.

Рэндольф встал с кровати, заметив, что ограничивает позу пытающегося повернуться Векториуса. Он пересел на стоящий у изголовья ложа невысокий табурет.

– Спустя две недели, как ты оказался в состоянии комы, мне пришлось отлучиться в один из городов, в Артенд, по праву твоего заместителя. Там назревало восстание, возмущенный бездействием местного управителя и его свиты народ вышел на улицы города, и дело попахивало штурмом их резиденции и самосудом. На то, чтобы утихомирить толпу горожан, разобраться в сути проблемы и переназначить управителя у меня ушло несколько дней, дорога заняла четверо суток. Итого недели полторы я отсутствовал здесь.