Той зимой родители учили Рэя читать. Как и полагается выкормышу популярной культуры, он учился по комиксам в воскресных газетах: «Меня учили читать на «Счастливом хулигане», «Воспитании отца» и прочем подобном». За «Давным-давно» Рэй принялся с наслаждением и был очарован яркими иллюстрациями Маргарет Эванс Прайс. «Сейчас в книжном магазине я в первую очередь спешу в отдел детских книг – ради картинок», – признавался Рэй в восемьдесят два. Несомненно, именно очарование тех первых рисунков впоследствии побуждало его лично контролировать создание обложек, а иногда и иллюстраций почти для всех своих книг. Возможно, произведения Брэдбери рисуют такие яркие визуальные образы во многом именно благодаря его давней любви к иллюстрации и кино.

Когда Рэю исполнилось пять, тетя Нева показала ему свою коллекцию книг, включая серию про страну Оз, и он пришел в восторг. Ничего подобного историям Л. Фрэнка Баума мальчик еще не встречал: они были полны сказочных сюжетов, причудливых выдумок и ярких иллюстраций. «Я часто думал, что Нева сама из страны Оз», – писал Рэй в 1940-е годы в неопубликованном эссе о своей тете под названием «Бескрылая летучая мышь» (The Wingless Bat). Именно с Невы начался путь Рэя в «далекую страну метафор», как он любил выражаться. Несмотря на вполне обычную жизнь с матерью, отцом и братом, а позднее с женой и собственными дочерьми, с этого пути он никогда не сходил.

Дом Брэдбери на Сент-Джеймс-стрит был скромным и заурядным: спальня, кухонька, столовая и гостиная, в которой спали мальчики. Все пространство крошечной спаленки Лео и Эстер с двойными раздвижными дверьми занимала латунная кровать – такая длинная, что один конец выходил в дверной проем. В ногах кровати стоял патефон, на котором Рэй часто слушал музыку. Эстер коллекционировала музыкальные альбомы, и Рэю хорошо запомнилось, как он без конца крутил исцарапанную пластинку с песней The Lady Picking Mulberries. Если Нева познакомила племянника со своими творческими увлечениями напрямую, то мать влияла косвенно: она любила кино и музыку, и сын перенял эти пристрастия.

Из гостиной маленького дома на Сент-Джеймс-стрит лестница вела на чердак и в единственную уборную. Свой страх подниматься по темной лестнице в туалет среди ночи Рэй описал в рассказе «Нечисть над лестницей» (The Thing at the Top of the Stairs) из сборника «Конвектор Тойнби» (The Toynbee Convector). Семейство Брэдбери было очень бережливым: Леонард выключал свет на лестнице, чтобы экономить электричество, поэтому маленькому Рэю, боявшемуся темноты, приходилось каждую ночь подниматься в неизвестность. Он верил, что на чердаке живет чудовище, и терпел до последнего, а иногда даже мочился прямо на лестнице. В итоге раздосадованный отец поставил под диван Рэя и Скипа ночной горшок.

Впоследствии Рэй превратил свой страх, как и другие воспоминания детства, в творческую метафору. Его, как и большинство других писателей, очень часто спрашивали о том, где он черпает идеи. Ответ прост: Рэй брал события из жизни и наполнял их мрачными фантазиями. Дэвид Моген, автор критического трактата «Рэй Брэдбери» (David Mogen, Ray Bradbury), называл такие сюжеты (которых у Рэя было великое множество) «автобиографическими фантазиями». «Еще в начале своей карьеры Брэдбери понял, что лучшая проза рождается из символической интерпретации личного жизненного опыта, и экзотические сюжеты можно использовать как метафору того, что нам известно. Превращая факты в вымысел, Брэдбери творит мифы из повседневных и необычных событий собственной жизни», – писал Моген.