Пришедшие вечером родители так и не смогли понять, что произошло: отец просто прошел мимо, не увидев непривычную для его глаз картину лежавшей в круге соли дочери, а мать по-хозяйски стала прибирать кухню, посчитав, что девочка, просто баловалась, хотя это и было совсем на нее непохоже.

– Дочь, что с тобой? Потерянное сознание – это не повод отлынивать от домашних дел! Поторопись накрыть на стол. Сегодня у нас снова полный дом гостей.

– Мамочка! Папочка! – бледная как мел Гайва подошла к своим родителям на трясущихся от пережитого ногах. – Когда я вырасту, я буду сильной-сильной и смогу защитить и себя, и вас, и вообще весь мир, но сейчас мне нужна ваша защита. Пожалуйста, не оставляйте меня одну.

– Подготовьте здесь все, как положено, а я скоро вернусь. – Не обращая внимания на слабый голос дочери, отец надел на ходу шарф, чтобы уехать по делам.

– Если ты сейчас уйдешь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать! – сверкнула глазами Гайва.

– Доченька, у отца очень важная встреча… – пыталась ее одернуть мама.

– Я никогда, никогда больше не скажу тебе ни одного слова. – Нахмурив брови, выпалила девочка вслед удалявшейся спине человека, которого все свое детство она была готова боготворить.

– Гайва здесь? – в тишине класса раздался голос завуча младших классов, заглянувшей в дверь и бледной как смерть.

– Да, – ответила ей учительница, и весь класс поднял глаза на сидевшую за первой партой девочку.

– Нужно, чтобы ты прошла к директору. – Обратилась к ней завуч.

– Но ведь я ничего не сделала! – лицо Гайвы выражало недоумение.

– И тем не менее. Вы же отпустите ее? – поинтересовалась она у преподавателя.

– А что мне остается? – пожала плечами женщина и кивком головы разрешила Гайве выйти из класса.

Идя по гулким холлам и переходам школы, завуч молча вела Гайву к кабинету директора, и предчувствие девочки говорило ей, что за этой дверью ее жизнь изменится навсегда.

– Войдите! – ответил незнакомый мужской голос, когда они постучались.

Напротив директора школы, женщины, на лице которой не осталось места, свободного от морщин, спиной к двери сидел мужчина, чьи намерения нельзя было определить из-за спокойного, ничего не выражавшего взгляда.

– Здравствуй… Гайва. – Размеренно произнес он, не повернув к ней даже головы и продолжая просматривать стопку бумаг, лежавшую перед ним. – Вы хорошо справились с проверочной работой.

– У нас еще не было проверочных. – Стушевалась девочка.

– И мы хотим, чтобы ты не останавливалась на достигнутом. – Будто не слыша ее возражений, продолжил незнакомец. – Тебя ждет подготовка к более сложным и важным задачам.

Только сейчас Гайва заметила сидевшего в кресле рядом с дверью отца. По-видимому, его пригласили на встречу раньше и уже все с ним обсудили.

– Пойдем? – незнакомец подошел к ней и, присев на корточки, чтобы заглянуть в ее глаза, протянул ей руку.

Она пристально посмотрела в его бездонные зрачки, а затем вопросительно повернула голову к отцу. Он был взволнован, но старался не подавать вида. Получив от него согласие, выраженное в сдержанном кивке, она неожиданно для всех пожала незнакомцу руку.

У дверей школы ее ждала черная «Волга» без номеров.

Прошелестев шинами по асфальту пустынных улиц, машина, остановившись на мгновение перед тяжелыми стальными воротами, въехала во внутренний двор массивного здания, более напоминавшего монолитную крепость с маленькими бойницами окон. Вечно бегущие куда-то прохожие, почувствовав их недобрый прощупывающий взгляд на своих затылках, невольно передергивали плечами и, плотнее закутавшись в плащи и пальто, спешили поскорее скрыться за поворотом, убегая от этого неприятного ощущения. Здесь не было ни номера дома, ни названия улицы, и если какой-нибудь заблудившийся курьер осмеливался подняться по широким гранитным ступеням, чтобы постучать в дубовые створки дверей, на него тут же обращались взоры снайперов службы безопасности, державшей вахту на подступах к зданию и на крышах близлежащих домов.