– Миранда, – улыбнулся ей Бальтазар.

– Да уж, добралась. Уф, у вас здесь запах какой-то особенный, – чуть приподняла та личико, вдохнув городской воздух, и приподнялась в чародейском полёте на пядь от земли. – Больше хвои, меньше выпечки и древесины. Кашей пахнет и чаем дешёвым немного.

– Зато вы благоухаете, как цветок орхидеи, – поклонился ей Ильдар. – Приветствую в нашем Яротруске чародейку Волколецка.

– Благодарю за радушный приём, – вернувшись туфлями на дорогу, сделала та вежливый жест с приседанием, поглядывая на смуглого мага и статного некроманта. – А где же… Ах, вон она! Кира, девочка моя! – засияла сиреневой аурой Миранда, когда закончившая свою речь лучница-бунтарка направилась в сторону прибывшей кареты.

– Просила же так не звать, – чуть порозовело от смущения личико Киры, хотя взгляд изумрудных глаз – один из которых, впрочем, почти скрылся под чёлкой – оставался серьёзным. – Приветствую, как добралась?

Лучница выглядела на несколько лет постарше, была повыше и уж точно покрепче телосложением, чем белая волшебница из Волколецка, потому такое приветствие звучало и вправду немного странно и малоуместно. Миранда на это лишь мило улыбалась.

– В комфорте, благо мелкая днём больше спит, чем болтает, – ответила гостья.

– Эдгар! – радостный детский голосок раздался из кареты, на окошко дверцы которой прилетел большой чёрный ворон. – Как ты здесь? Ещё подрос! Хорошо питаешься! Главное не потолстей в шарик, а то летать не можешь, крылья не поднимут, – поглаживала гладкое и блестящее оперение маленькая ручка в плотной белой перчатке – выглядывать на солнце из кареты Морриган не решалась.

– Нет, ты же не взяла её на войну?! – С возмущением вздрогнули брови Киры, хотя ответ на её вопрос уже и так был очевиден.

– От неё попробуй отвяжись. Да и не будет она воевать, так в ставке генеральской посидит в шатре от солнца. Это ж Морри, оставь я её дома, она б уже за ночь сюда прилетела сама. Никого не слушает, никто ей не указ, – прикрыв каштановые глаза, цокала языком и покачивала головой волшебница-аристократка. – Нормальные семьи знати заводят кормилиц, чтобы младенцев вскармливать, а семья де Гавран нанимает «кормилиц», чтоб кровью поделились с маленькой вампиршей! – ворчала Миранда. – Погода слишком яркая сегодня, так что уж простите, что она пока не выйдет поздороваться.

– Весь свой гарем собрал? – насупилась Люция, хватаясь за руку некроманта.

– Вот, как она прям, – приветливо улыбнулась ей темновласая чародейка. – Тоже любит увязаться и попасть в неприятности.

– Я прозвучу, может, цинично, но что вампирше сделается-то там?! – произнёс Бальтазар. – Если Мортимер вооружит людей серебром, их клинки рассыпятся под нашим натиском. А если вдруг её заденет сталью, то заживёт, словно на тролле. Вампиры слишком живучие создания. Зря так переживаешь, хотя присмотр, конечно, не помешает.

– И она этим пользуется! – возмущалась Миранда. – Шастает по крышам, не боясь упасть. Жонглирует кинжалами, что от покойного отца достались. Не боится порезаться, не страшится опасностей! Лазает везде, тренируется, охотится, кровожадное маленькое создание… Не ребёнок, а наказание!

– Привыкай, ей теперь быть вечным ребёнком, – хмыкнул на это барон-чернокнижник, поглядывая на карету, как Морриган гладит своего ворона.

– Господин некромант! – заслышала та из кареты его голос. – Много наколдовали? А вы поднимите сегодня вечером мертвецов? А можно я посмотрю?

– Начинается, – с усмешкой закатил глаза Бальтазар.

– Сиди и не высовывайся! – рявкнула на неё старшая сестрица, обернувшись. – Ух, невозможная! – повернулась Миранда обратно к Бальтазару. – У нас есть пара экспериментальных мазей от алхимиков, что нейтрализуют солнечные ожоги, и я обычно её кутаю в накидку из волчьей шкуры, и всё же лучше пусть днём отдыхает, а ночью гуляет. Ох, нет, ну, я понимаю, что уж лучше с такой непоседой, чем совсем без неё. Но наглость девчонки не знает границ! – Сменила волшебница вокруг себя ауру с нежно-сиреневой на настоящий огненный купол, едва не подпалив карету.