Конечно же, на следующий день у дверей трактира не толпилась очередь из возбуждённых клиентов. Никто не жаждал получить консультацию или помощь в уничтожении различной нечисти.

Как мы ни старались приукрасить своё гнёздышко, народ не появился и через неделю. Что тут скажешь: большая часть местных даже читать не умела – сдались им услуги каких-то наёмников!

Мы откровенно заскучали. Чтобы развеяться, я играл с друзьями в «армию» – закаляет характер, приучает к дисциплине. В другой день Фонарь провёл нам экскурсию по улицам Бронкастера. Не спорю, красиво, интересно, но на один раз. Ко всему быстро привыкаешь, недостатки становятся заметнее, а преимущества затираются.

Нет, не подумайте, что жизнь превратилась в сплошное уныние. Были и плюсы у незанятости: за время, что мы скоротали вместе, наша троица сдружилась окончательно.

Хани раскрепостилась. И не то чтобы непринуждённость показала её лучшую сторону, но такой рыжая нравилась мне больше. Если исключить приступы ворчания и недовольства, словно у избалованной принцессы, то она стала… Эх, не привык дружить с девчонками, вот и слово подобрать не могу. В общем, сроднились мы.

Пускай Хани по-прежнему обращалась ко мне «милорд», но прислугой себя уже не чувствовала, скорее «корешем». Да, я ничего не путаю, именно так она и выразилась. Чертовка запоминала каждое новое слово, сказанное мной. Хочешь не хочешь, а начинаешь следить за речью с особым вниманием – если я принесу в этот мир ругательства из родного языка, то никогда себя не прощу.

К слову, барон легко влился в наш маленький коллектив. Он быстро привык к прозвищу «Фонарь» с моей стороны и уменьшительно-ласкательному «Жорик» от Хани. Ещё проскакивало «Жора».

Одним вечером рыцарь поведал о давней дружбе отца с Леонардом. Это подкупило меня, и я разоткровенничался с новыми друзьями. Рассказал об увиденном в Оке Судьбы браслете Власти и возложенной на мои плечи миссии. Не поверите, словно камень с души свалился.

– Милорд, так вы новый избранник? Я как чувствовала, вы – особенный! – Хани подскочила и трижды хлопнула в ладоши. – Ох, не зря советник так допытывался! А почему раньше не говорили?

Ответить правду? Нет. Солгать? Нет. Как насчет чего-то среднего? Да.

– Леонард запретил. Сказал, доверие нужно заслужить.

– Так мы теперь помощники избранника? – встрепенулся рыцарь. – Борцы со злом?

– В каком-то смысле, – улыбнулся я.

Кстати, мы с Хани рассказали и о том, как разыграли Фонаря и стражу.

– То есть между вами ничего не было? – уточнил Жора, подозрительно щурясь.

– Конечно же, нет! – уверяли мы.

Барон заметно повеселел. Его переглядывания с рыжей говорили о взаимной симпатии. Да, пара они что надо: Хани казалась хрупкой девушкой на фоне широкоплечего рыцаря, а Георг настоящим защитником рядом с ней.

Но как бы я ни желал поделиться всеми секретами, всё-таки скрыл место знакомства с седобородым Леонардом, соответственно, и своё происхождение. Пусть думают, что я из Саннибула, так спокойнее.

– Я с тобой до самого конца, Фил, – клялся в верности Фонарь. – Если докажем, что Леонард не изменник, то моего отца освободят из Башни Узников. Скажи только, что делать?

– Пока ждём, – воодушевлённо отвечал я.

Как назло, от мага ни письма, ни весточки. Осталось четыре дня, и пройдёт две недели с его отъезда. Дальше, он говорил, полагаться на себя. Не нравился мне такой вариант. Ох, как не нравился! Меня терзало чувство, что застрял здесь навсегда. Но что я мог поделать?!

Каждое утро рыцарь занимался со мной фехтованием, обучал новым приёмам. Я же давал ему уроки рукопашного боя. После первых падений мы засыпали часть заднего двора песком. Да, не татами и не мат, но лучше, чем голая земля. Здесь же находился колодец – водичка в самый раз для обливаний после тренировки.