– Бегом! За сарай! – крикнула она.

Мальстен последовал за ней и укрылся от лучника за стеной.

– К вашему сведению, это кукольная мастерская, леди Аэлин, – заметил он, когда они оказались в безопасности от стрел.

– А вы шутник! – Аэлин кривовато улыбнулась, но на лице Мальстена не нашла ни единого признака веселья. Более того: такого кислого выражения лица в столь неподходящей для этого обстановке она и вообразить не могла. – Ладно, если нас не убьют, принесу вам свои искренние извинения.

Мысль о причастности притского кукольника к сражениям при дэ’Вере теперь казалась ей по-настоящему абсурдной. Вряд ли закоренелый воин и мошенник, командир Кровавой Сотни, стал бы корчить из себя обиженного художника.

Тем лучше для нас обоих, – подумала Аэлин.

Мальстен постарался выдохнуть как можно тише. Расплата за выроненную лучником стрелу прошлась по нему огненной волной боли и быстро пошла на убыль. Аэлин, если и заметила что-то по его лицу, то трактовала неверно.

Тем лучше для нас обоих, – подумал Мальстен.

Будь он здесь один, драка не продлилась бы и минуты: под влиянием нитей агрессоры могли покончить с собой в тот же момент, как нити связались с ними. Однако демонстрировать такое при дочери Грэга Дэвери Мальстен не хотел.

– Бесы! – донесся до него шипящий голос Аэлин. Она сбросила заплечную сумку и приготовилась к атаке. Мальстен последовал ее примеру. – И как они меня вечно находят?

– Эти люди пришли за вами? – удивился Мальстен.

– А вы думали, они по вашу душу? – хмыкнула Аэлин, сжимая рукоять паранга. – Пока у них лучник, нам высовываться опасно. В ближнем бою шансов больше. – Она недоверчиво покосилась на саблю в его руке и добавила: – Надеюсь.

– Повезло, что этот лучник иногда роняет стрелы, – тихо заметил Мальстен.

– В Петера Адони он попал не меньше, чем с трехсот шагов, и убил его. – Аэлин осеклась. – Жаль вашего друга.

– Да, жаль. Но времени на траур нет. Скольких вы сумеете обезвредить? – спросил Мальстен.

Аэлин улыбнулась.

– А вы?

Враги постепенно окружали мастерскую с двух сторон. Аэлин посмотрела на Мальстена и подняла два пальца, указав на ближайшую к себе боковую стену. Он кивнул: с его стороны приближались трое. Они не выдвигали требований и ничего не говорили. С какой целью они напали, можно было только гадать. Притом кем бы они ни были, действия их были слаженными и отточенными.

Враги выскочили из-за стен почти одновременно. Нити Мальстена зацепились за них в то же мгновение – сначала за тех, кого он видел перед собой, затем за оставшихся двоих, которых видели глаза марионеток.

Иногда в моменты сцепки данталли могли уловить мысли людей, которыми они управляли, но сейчас Мальстен не услышал ничего. Задаваться вопросом, отчего же так, не было времени.

Бой должен был выглядеть настоящим.

За спиной Мальстена послышался звон стали о сталь.

Аэлин было явно не впервой сражаться, и паранг в ее руке оказался смертоносным оружием – к тому же не единственным. Выбросив левую руку вперед, Аэлин быстро извлекла из наручного тайника небольшой стилет. Тот скользнул ей в руку и отправился прямиком в горло одного из замешкавших нападавших. Захрипев, мужчина завалился на спину. К моменту, когда он коснулся земли и задергался в предсмертных судорогах, нити данталли перестали держать его.

Тем временем Мальстен сумел обойти двух атаковавших его мечников и нанести смертельный рубящий удар в грудь лучника. Нити отпустили умирающую марионетку и вернулись в ладонь. Кровь раненого брызнула в стороны, несколько капель угодило прямо Мальстену под нос и на губы, напомнив о горячем металлическом запахе войны. Поверженный лучник закричал и рухнул на колени, хватаясь за огромную кровоточащую рану.