Сон был странно осязаемым. Он не ощущался как обычный, легкий, бессвязный поток сознания. Это было как если бы я проснулся в другой реальности, даже более настоящей, чем та, в которой заснул. Я стоял посреди безграничного пространства. Там не было ни земли, ни неба – только мягкий, сине-золотой свет, струящийся вокруг, как дыхание мира. Он был плотным, тёплым и живым. Я не чувствовал тела, но был абсолютно собой – со всей памятью, вопросами, болью, надеждой. Всё, что я носил в себе – было со мной. Только теперь это было видно.

Впереди появилась фигура. Она не шла, а как будто проявилась из света – высокое существо, одетое в нечто напоминающее одеяние из звёздной пыли. Его лицо было закрыто, но глаза – глаза были открыты. Они не смотрели на меня, они смотрели вовнутрь. И я понимал, что ему известна каждая моя мысль, даже та, которую я ещё не сформулировал. Но не было ни страха, ни стыда. Только глубокое принятие и любовь.

Существо не говорило устами. Но в моей голове – или, вернее, в сердце – зазвучал голос:

«Ты пришёл. Ты всегда знал путь. Мы не храним знания – мы храним Истину. Ты хочешь знать, но готов ли ты помнить?»

Я не знал, как ответить. Внутри поднялась волна – воспоминания, образы, чувства, не принадлежащие моей нынешней жизни. Я видел себя ребёнком в другой эпохе, в другом теле – в белых одеждах, читающим священные знаки с каменных плит. Я ощущал, как моя душа входила в тело в момент рождения, как плакал, когда впервые забыл, кто я есть. И одновременно я чувствовал присутствие тысяч других историй – не чужих, но своих, как если бы моя душа была библиотекой жизней, переплетённых между собой незримой нитью.

Затем существо прикоснулось ко мне – не рукой, а светом. Это прикосновение было беззвучным, но оно открыло. Ощущение было таким, будто в центре моего существа расцвёл лотос, и каждый его лепесток стал фрагментом моей подлинной памяти. Всё, что казалось случайным, получило форму. Всё, что раньше мучило – обрело смысл. Я понял, что все мои ошибки были необходимыми переходами, а каждая потеря – вратами.

И в этот момент я услышал ещё одно послание:

«Ты – часть Записи. Ты – и Читатель, и Страница. Помни это, когда проснёшься. И если сердце твоё будет чистым, путь откроется снова.»

Я проснулся до рассвета, в слезах. Но это были не слёзы боли. Это были слёзы узнавания. Я сидел в келье и не мог понять – это был сон? Послание? Или возвращение в нечто давно забытое?

С того утра реальность изменилась. Слова людей стали звучать иначе – как символы, как отражения чего-то большего. Ветер, шелест листьев, взгляд прохожего – всё стало наполнено знаками. Я стал замечать, как Акаша говорит, если умеешь слушать. Сны стали продолжением дня, а интуиция – голосом внутреннего Учителя.

И вот с этого сна – не сна, а посвящения – начался мой настоящий путь. Не вовне, а вовнутрь. Туда, где тишина не пугает, а напоминает, кто ты есть на самом деле.

Встреча с проводником (человек, сущность, внутренний голос)

Моя встреча с Проводником была не мгновенным озарением и не мистическим видением, хотя позже я понял, что она начиналась задолго до того, как я это осознал. Иногда Проводник приходит к нам не в образе великого мудреца или светящегося существа, а в виде человека, чей взгляд словно знает что-то о тебе, чего ты сам ещё не знаешь.

Его звали Самирадев. Я познакомился с ним случайно – если вообще в жизни бывает что-то по-настоящему случайное. Это было в Ришикеше, в утренней прохладе, когда город ещё не проснулся, а Ганга, как вечное зеркало, отражала ту сторону реальности, которую не увидишь днём. Я сидел на ступенях у воды, пытаясь медитировать, но внутри царил шум мыслей, тревог, ожиданий. И тогда рядом сел пожилой человек с длинными седыми волосами и тонкой, спокойной улыбкой. Он не сказал ни слова, просто посмотрел на меня и закрыл глаза. Я ощутил, как в его присутствии всё внутри начинает замирать – не угасать, а словно настраиваться. Впервые за много месяцев я смог дышать по-настоящему свободно.