– Я ведь знаю, как началась эта война. Я знаю всю правду о ней. И когда ты услышишь, как все было, тебе уже не захочется отправиться и погибнуть на этой бойне.
Трактирщик указал на свободный стул у стола, рядом с Хронистом, и улыбнулся улыбкой столь непринужденной и обаятельной, как будто она и впрямь принадлежала сказочному принцу.
– Ну, что ты на это скажешь?
Аарон с серьезным видом уставился на трактирщика, взглянул на меч, снова опустил глаза.
– Но, если вы и в самом деле…
Мальчик не договорил, однако в его голосе слышался вопрос.
– Да, он самый, – мягко заверил его Коут.
– Тогда где же ваш плащ, не имеющий цвета? – ухмыльнулся ученик кузнеца.
Улыбка трактирщика мгновенно сделалась колючей и неприятной, точно осколок стекла.
– Ты путаешь Квоута с Таборлином Великим, – как ни в чем не бывало пояснил Хронист со своего места за столом. – Это у Таборлина был плащ, не имеющий цвета.
Аарон с озадаченным видом обернулся к книжнику:
– А у Квоута тогда какой же?
– Плащ, сотканный из теней, – ответил Хронист. – Если я правильно помню.
Мальчик снова обернулся к стойке.
– Так вот, можете ли вы показать мне свой плащ, сотканный из теней? – спросил он. – Или волшебство какое-нибудь? Мне всегда хотелось увидеть какое-нибудь чудо. Ничего особенного: магическое пламя или там молнию какую-нибудь. Мне не хотелось бы вас утомлять понапрасну.
И прежде чем трактирщик нашелся что ответить, Аарон разразился хохотом.
– Да ладно, господин Коут, шучу я!
Он снова ухмыльнулся, шире прежнего.
– Господь и владычица, отродясь не слыхивал такого враля, как вы! Уж на что мой дядюшка Альван был хорош, а и тот не смог бы нести подобную чушь с таким серьезным видом!
Трактирщик опустил глаза и буркнул что-то невнятное.
Аарон потянулся через стойку и опустил свою широкую ладонь на плечо Коута.
– Господин Коут, – ласково сказал он, – вы просто хотите мне добра, я понимаю. Вы хороший человек, и я подумаю над тем, что вы сказали. Я вовсе не собираюсь поступать на службу прямо так, очертя голову. Я просто хочу обдумать и эту возможность тоже.
Ученик кузнеца грустно покачал головой.
– Ну, честное слово! А то сегодня с самого утра все как сговорились. Мамка говорит, что помирает от чахотки. Роза сказала, будто она беременна.
Он запустил пальцы в волосы и хихикнул.
– Но надо сказать, вы переплюнули всех!
– Ну, видишь ли… – Коут наконец сумел справиться с собой и просто улыбнуться. – Я должен был хотя бы попробовать, иначе как бы я стал смотреть в лицо твоей матери?
– Ну, у вас, может быть, что-нибудь и вышло бы, если бы вы удумали что-то поправдоподобнее, – сказал мальчик. – Но ведь у Квоута меч был серебряный, это все знают!
Он снова стрельнул глазами в сторону меча на стене.
– И звался он не «Глупость», а «Кайзера», убийца поэтов.
Услышав это, трактирщик слегка отшатнулся.
– Убийца поэтов?
Аарон упрямо кивнул:
– Да, сэр. И писарь вот этот ваш правильно говорит. У него был плащ, сплошь сотканный из паутины и теней, и на каждом пальце он носил по кольцу. Как же там говорится?
Ученик кузнеца нахмурился.
– Вот дальше не помню. Там что-то было про огонь…
Лицо трактирщика сделалось непроницаемым. Он окинул взглядом свои руки, неподвижно лежащие на стойке, и, помолчав, прочитал: