Баст согнулся пополам, как будто ему дали под дых, ощерил зубы и издал звук, средний между рыком и воплем. Со сверхъестественным, гибким проворством он вскинул руку на уровень головы и напрягся, готовясь к прыжку.

Все это – за время, которое требуется, чтобы сделать резкий вдох. И тем не менее длиннопалая рука Квоута каким-то образом перехватила запястье Баста. Баст либо не заметил этого, либо не счел нужным заметить и бросился на Хрониста, но рука Квоута остановила его на полпути, словно железный наручник. Баст отчаянно забился, пытаясь освободиться, но Квоут стоял за стойкой, вытянув руку, неподвижно, точно стальной или каменный.

– Стоять! – возглас Квоута рассек воздух, точно приказ командира, и в воцарившейся тишине прозвучали резкие и злые слова:

– Я не потерплю драк между моими друзьями! Я и без того довольно всего потерял.

Его взгляд упал на Хрониста.

– А ну, прекратите, а не то сломаю!

Потрясенный Хронист помедлил. Затем беззвучно шевельнул губами и с легкой дрожью отвел руку от кружка тусклого металла, лежащего на столе.

Напряжение Баста схлынуло, и на миг он безвольно, точно тряпичная кукла, повис на руке, за которую по-прежнему держал его стоящий за стойкой Квоут. Потом дрожащий Баст кое-как встал на ноги и привалился к стойке. Квоут посмотрел на него долгим, испытующим взглядом и выпустил его руку.

Баст плюхнулся на табурет, не сводя глаз с Хрониста. Двигался он осторожно и неуверенно, точно человек с незажившей раной.

Кроме того, Баст изменился. Глаза, смотревшие на Хрониста, по-прежнему были ослепительно-голубыми, как море, но теперь стало видно, что они сплошь одного цвета, точно драгоценные камни или глубокие лесные омуты, а вместо мягких кожаных сапожек обнаружились изящные раздвоенные копытца.

Квоут властно махнул Хронисту, потом обернулся и взял два стаканчика толстого стекла и одну из бутылок, будто наугад. Он поставил стаканы на стойку. Баст с Хронистом опасливо смотрели друг на друга.

– Значит, так, – сердито сказал Квоут. – Вас обоих, конечно, можно понять, но это далеко не значит, что вы оба вели себя достойно. Так что нам, пожалуй, стоит начать все заново.

Он взял дыхание.

– Баст, разреши представить тебе Девана Локхиса, известного также под именем Хронист. Он славится своим умением рассказывать, запоминать и записывать истории. Помимо этого, если я не лишился вдруг рассудка, он достойный член арканума, как минимум – ре-лар, один из, быть может, двух десятков людей во всем мире, знающих имя железа.

– Однако же, – продолжал Квоут, – невзирая на все сии достоинства, он несколько наивен в том, что касается обычаев мира сего. Как показала его редкостно слабоумная и почти самоубийственная попытка напасть на первого, подозреваю, представителя народа, которого ему посчастливилось встретить в своей жизни.

Все время, пока Квоут представлял Хрониста, сам Хронист бесстрастно стоял, глядя на Баста так, словно тот был змеей.

– Господин Хронист, я хотел бы представить вам Бастаса, сына Реммена, князя Сумерек и телвит-маэль. Самый способный, то бишь единственный ученик, которого я имею несчастье обучать. Мастер ворожбы, буфетчик и, не в последнюю очередь, мой друг. Который за свои сто пятьдесят лет, не считая уже почти двух лет обучения под моим руководством, ухитрился так и не узнать нескольких важных фактов. Во-первых, того, что нападать на члена арканума, достаточно искусного, чтобы выполнить связывание железа, просто глупо.

– Он же сам на меня напал! – с жаром возразил Баст.

Квоут холодно взглянул на него:

– Я не говорил, что это было неоправданно. Я сказал, что это было глупо!