– Нет. Она права. Рисковать тобой мы не будем.

– Но по-другому не получится!

– Ошибаешься. Отойдите подальше, а лучше вообще спрячьтесь. Услышав просьбу Тура, Шуня первым принялся искать место, где бы им заныкаться. Бегая туда-сюда, он вдруг остановился и, возмущаясь, спросил:

– Чего застыли? Не слышали, чё приказано? Негоже вот так стоять с раскрытыми ртами в ожидании повторного приглашения!

– Успокойся, мелюзга. И, будь ласка, перестань скакать по двору, словно долбанутая белка. Бошка от тебя кружится. Айда лучше ко мне в логово, там безопасно. – Недовольно пробухтел Коган.

Забежав в землянку, те закрыли за собой дверь и, затаив дыхание, стали прислушиваться к звукам, доносившимся снаружи. Поначалу всё было спокойно, а затем началось что-то невообразимое. На улице завыл ветер, забабахали раскаты грома, затрещали деревья. Ребята знали, что ничего хорошего там не происходит, и уже были готовы броситься на помощь брату, но Молох, преградив им путь, строго сказал:

– Угомонитесь. Не стоит этого делать. Вы прекрасно знаете, что происходит.

– Да уж, конечно, знаем. Он опять выпускает зверя на свободу. – Пробухтел Шуня, и был прав насчёт этого.

Оставшись один, Тур произнёс особое заклинание, которое способно освободить существо, живущее у него внутри. Превратившись в красавца дракона, тот схватил лапами сундук и, едва приподняв крышку, ощутил невыносимую боль. Отчаянно борясь с магией, явно ему незнакомой, он вдруг осознал, что может не справиться с этой силищей, но отступать уже не имело смысла. Решив пойти до конца, дракон дико взревел и, окончательно сломав защиту, достал то, что было спрятано в ларце.

Шатаясь от усталости, он повалился на землю, принимая свой обычный облик. Крепко сжимая в руке пожелтевший от старости лист пергамента, Тур лежал и, тяжело дыша, старался прийти в себя. Когда всё стихло, Молох, сидящий на корточках возле входа, осторожно приоткрыл дверь и, выглянув наружу, сказал:

– Вроде бы шевелится. Значит, живой, чертяка! Лана, оттолкнув Молоха, первая выскочила из землянки. Подбежав к Туру, она, задыхаясь от волнения, спросила:

– Братишка, ты цел?

– Я в порядке. Не переживай, сестрёнка. Вот то, что лежало внутри сундука.

– Тур! Ты подверг себя смертельной опасности ради этого листка! Да чем он так важен?

– А чему ты удивляешься? Сама недавно хотела рискнуть жизнью. Помнишь?

– Да, помню, конечно! Ладно, давай взглянем.

Тур с трудом поднялся и, сковырнув печать, развернул свиток. Подоспевшие к ним ребята увидели на нём загадочную карту и древние руны, которые то появлялись, то исчезали, выстраиваясь в хаотичном порядке.

– Чё за талмуд? Это и есть сокровище? – Спросил Вула.

– А чего ты ожидал увидеть? Кучу блестящих монет и драгоценных камушков? Тур, бегло прочитав надписи на свитке, подозвал Когана, стоящего позади всех.

– Скажи-ка мохнатый. Возле вашей долины есть место, о котором твоё племя хранит тайну?

– Без понятия, о чём ты толкуешь. Хотя постой. Есть высокая скала, похожая на коготь гигантского чудовища. Её вершина прячется за облаками. Говорят, там обитает существо, пожирающие души всех, кто потревожит его покой. Правда ли это, утверждать не могу. Сам я не видел, но так гласит наша легенда, поведанная старыми воинами, которые давным-давно покинули мир живых.

– А ты бывал там?

– Было дело. Забредал туда разок. Дорогу помню смутно, но могу проводить, если это так важно. Только через долину не пойдём. Есть другой путь. Конечно, пёхать по нему дольше, зато не так опасно.

– Хорошо, мохнатый, уговорил. Только сначала надо как следует поужинать, а потом спокойно разобраться. Вечером все вместе сядем и покумекаем, что к чему. Кстати, Вула, ты ошибся. Это не тот ларец. На нём была наложена защита вовсе не наших правителей. Эта магия намного сильней и не принадлежит чародеям Лучизария.