– Ты предал. – шепнула она и, вместо лица, у неё появляется черепаший клюв. Я хочу закричать, но ничего не выходит. Мне страшно. Свет софита направлен только на меня. Вижу, как из темноты выходят черепашки в красных платьях. Все одинаковые. Они окружают меня, скандируя 'ты предал'. Я зажмуриваюсь, готовясь принять удар.

Открываю глаза в своей кровати. Ни хера не помню. Только этот ебаный сон. Почему-то, именно он запомнился мне лучше всего. Я сел на край кровати.

– Черепашка в красном платье? – усмехнулся я – Ебать, я Крис Де Бург! – я встал с кровати, натянул свои штаны и стал вспоминать, как же я попал домой. 'Интересно, – думал я – будет ли хоть один день, чтоб я не вспоминал, как же я, блядь, попал туда, где проснулся?'

В кухне послышалось какое-то шуршание. Это, наверное, моя новая гостья. Эта мысль меня немного приободрила. Давненько я не просыпался с мыслью о том, что кто-то мне сделает завтрак.

Выйдя в зал, я увидел кучу еды на столе. На самом деле стояла пара тарелок, но, зная мой рацион, что-то больше одного куска батона уже считается кучей еды. Я подошёл к столу и почуял запах гари. Что-то горит? Блядь! Не хватало только ёбаного пожара!

– Чё это там горит? – Выдавил из себя я

– О, а я и не заметила, как ты вышел. – Марго покраснела и, по обыкновению своему, на миг потупила взгляд. – Это, наверное, от меня. У тебя нет балкона, а в окно, думаю, нельзя, поэтому я и вышла на улицу. – Нихуя не понял.

– Ты хотела выйти на улицу из окна? – У меня вчера была ломка, а значит, что спал я под кайфом. Потому что спал – во время ломки ты не заснёшь. Ну… Не на первый день, уж точно. А если я спал под кайфом, значит, сегодня всё утро я буду жать тормоз, пока педаль не отвалится.

– Да нет же – хихикнула девушка – я выходила… Курить… – Ебать. А чем ты, блядь, подкуривала, что от тебя так тянет? Горящей сосной? А курила ты, наверное, поле табака? Я не стал ничего ей отвечать. Хорошо, хоть, что в хате не курила, а на остальное похуй.

Я сел за стол.

– Слушай, я не хочу быть обузой, если тебе не нравится, я не буду курить тут. – она, по-моему, как-то слишком рьяно держится за это 'место'. Слишком уж сильно она пытается мне угодить. Что-то тут не так.

– Да забей. – кидаю я. – Мне плевать, лишь бы в хате не воняло. – никогда не мог переносить этот запах. Помню, как отец курил трубку – он был капитан, ему по статусу положено было. Так он постоянно говорил. В детстве я думал, что он это серьёзно, и что всем капитанам выдают трубки на работе. В любом случае, я не мог даже стоять рядом, когда он курил. От него пёрло этим полу-сгоревшим табаком так, что меня тошнило. Один раз, когда он, покурив, взял меня на руки, я нанюхался этого дерьма от его кителя – мы тогда ходили на какой-то парад, поэтому отец нарядился сам и заставил всех нас нарядиться – и меня вырвало прям на его парадную форму.

Я думал, что меня убьют.

Эта хуйня не отстирывалась от моей рвоты, поэтому китель пришлось заменить. С тех пор я непросто терпеть не могу этот запах, но и видеть, как человек курит. Будь то трубка или обычная сигарета – да всё, что угодно.

– К слову, – начал я. Мне всё ещё интересно, что же было вчера и как она меня допёрла до – надеюсь, что – моей квартиры. – А что вчера было?

– Ну, – начала Марго, задумчиво подняв глаза. – у тебя началась ломка, поэтому нам пришлось сойти, не доезжая пару остановок. Я нашла у тебя в кармане свёрток с дурью. Сначала я подумала, что это… Ну, знаешь… Нюхать… Но потом увидела твои руки и поняла, что это надо колоть. Я не нашла у тебя шприца, поэтому мне пришлось залезть в твой кошелёк и достать пару бумажек, чтобы купить шприцы. Я сделала всё, что видела у брата, когда он… Как это называется? Варил? Так вот – я сделала тебе укол, но ты был совсем плох после него. Не знаю, из-за чего это. Я видела, что брат набирает пять кубов этой дряни, и сделала так же…