, и попросил его вызвать одного своего умершего друга для доверительной беседы с ним и для того, чтобы узнать у него о состоянии его души /f. 220d/. И вот они выбрали пустынное и уединенное место в Риме, куда папа пришел под видом прогулки и повелел своим спутникам отойти от него и ожидать его возвращения. Они подумали, что папа удалился по нужде, и исполнили, что он им сказал. И вот школяр вызвал Иннокентию архиепископа Бисмантовы[396], явившегося с той пышностью и тщеславием, с какими он обычно приходил в курию. А именно: первыми шествовали отроки, которые должны были приготовить покои, затем – в большом количестве – ослы, навьюченные сокровищами, затем – челядь, обученная прислуживать, затем – рыцари и, наконец, он сам в сопровождении многочисленных капелланов. И когда некромант вопросил его, куда он направляется, тот ответил, что он идет в курию к папе Иннокентию, своему другу, который пожелал его видеть. Школяр ему в ответ: «Вот он, твой друг Иннокентий, он желает знать, каково тебе [там]». Тот ему сказал: «Плохо мне, ибо я осужден за свою любовь к пышности, за тщеславие и другие грехи, совершенные мною. И я не покаялся и потому предан демонам и тем, кто “нисходит в преисподнюю” (Пс. 113, 17)[397]». И вот по окончании взаимной беседы видение исчезло, и папа вернулся к своим. Иннокентию наследовал Гонорий III[398].

В вышеуказанное лето Господне 1216 около замка Святого Архангела рыцари и лучники, находившиеся на службе у жителей Болоньи, выступили против жителей Римини и осадили этот замок, и оставались там в течение долгого времени, пока не был заключен мир; и все те из Чезены, которые находились в темнице в Римини, были отпущены (а было их семьсот человек). И в ту зиму было очень много снега, и лед был очень крепким, так что он поломал виноградники, и река По покрылась льдом, на котором /f. 221a/ женщины водили хороводы и рыцари устраивали турниры. И крестьяне переправлялись через По на телегах, двуколках и волоком. И стоял упомянутый лед в течение двух месяцев. И в то время продавали секстарий пшеницы за девять империалов, бывших в обращении, и секстарий спельты – за три империала. И госпожа королева, супруга императора Фридриха, сына покойного императора Генриха VI, направляясь из Апулии в Германию к своему упомянутому мужу, прибыла в Реджо. И пока королева пребывала там, ее содержала реджийская коммуна.

В лето Господне 1217 папой стал Гонорий III; он созвал собор, на котором постановил отлучать от Церкви тех, кто выносит любое решение, ущемляющее свободу Церкви; и постановил, чтобы ни один священник или прелат не слушал этих решений и чтобы их не читали в Париже. И он отстранил епископа, который не читал Доната[399]. И установил, чтобы перед причащением всегда зажигали свечу и чтобы священник нес причастие к больному перед грудью.

В лето Господне 1218, в июне месяце, реджийцы, находившиеся на службе у кремонцев и пармцев, выступили со своим войском против миланцев и их партии в Дзибелло; и в один из дней трехдневного поста [7 июня] произошло большое сражение между ними. И с той и другой стороны было много убитых, и еще больше было захвачено в плен. И между Реджо и Пармой был заключен союз, и господин Гвидо из Реджо был подеста в Парме. И в том же самом году христиане-паломники осадили Дамьетту.

В лето от Воплощения Господня 1218, в VI индикцион, в середине мая[400] был осажден город Дамьетта, все христиане погрузились на корабли и в какую-то из следующих недель, во вторник[401], вступили в землю египетскую и расположились лагерем возле города Дамьетты, и оставались там все лето и зиму; и в следующем, 1219 г., в IX индикцион, в пятый день от начала ноября, в канун Дня святого Леонарда, христиане-паломники в честь Господа нашего Иисуса Христа овладели Дамьеттой. Это произошло в правление короля Иерусалимского Иоанна, мужа выдающегося, знатного, благоразумного, большой веры и скромности, и при патриархе Иерусалимском, украшенном знанием и добронравием, и при участии многих других знатных рыцарей, которые перечислены в истории, описывающей взятие этого города