– Какая? – спрашиваю я.

– Что – «Какая»? Их что у вас было… пруд пруди? Ваша Тина. Какая же ещё?!

Лена злится. С недавних пор она, по природе своей терпеливая и во многом уступчивая, не совсем разделяет наши поступки. Вдвоём мы провели немало времени, и все эти дни она с нескрываемым восторгом и восхищением выслушивала мой рассказ о том, как мы строили новый мир, новую, нам казалось, совершенную жизнь… Мы добрались до промысла Божьего… И вот с этого момента… Лена не совсем принимала наш подвиг – клонирование Иисуса. Я стал замечать, как она ёжилась и сторонилась меня, когда я развивал эту тему. Более того, некоторые мои подробности из строительства Пирамиды она стала принимать в штыки. Будучи наделённой талантом чувствовать насилие над природой, Лена старалась избегать меня, убегая как от огня. И за это я обязан ей огромной благодарностью! Как только я это замечал, я душил в себе низменные порывы свой очерствелой души – менял тему или старался рассказывать не столь экзальтированным языком, как делал это прежде. Но бывало и срывался на крик:

– Какая, какая?!

Лена в таких случаях, чтобы не омрачать мгновение, улыбалась своей доброжелательной мягкой улыбкой, и я тотчас притишивал тон.

– Я же рассказывал, – говорю я, – что у нас было… Есть!.. У нас есть две Тины, две – раз и два! Тина та, кто…

– Как же вы их различаете, – спрашивает Лена, – раз… и два?..

– Да как?! А как отличают звезду от лампочки, Моцарта от Макаревича, Ван Гога от… Как отличают?.. Так! Ты же знаешь, что…

– Да знаю я, Рестик, знаю, – улыбаясь и прикоснувшись рукой к моему плечу, – произносит Лена, – раз… и два! Мне интересно, как вела себя ваша, клонированная Тина, Тина-два.

– Тина-два?

– Я полагаю, что Тина-раз это настоящая Тина. Не ваша!

– Не наша?

– Конечно, не ваша! Ваша та, которую ты сам, придумал, сконструировал и слепил… искусственная, иллюзорная, та, которую вам удалось клонировать – кукла!

– Кукла?!

– Ну да! Такая же, как и все ваши гильгамеши-навуходоносоры-клеопатры-наполеоны-ленины-сталины-ергинцы… Или как там их?..

– Как там их?

– Ергинцы или Чергинцы? – Спрашивает Лена. – Ты их то так называешь, то этак…

– Не имеет значения – плесень, планктон, пиявки и мокрицы… Планарии!.. Что же касается Тины, она…

– Точно такая же, как все эти ваши болванчики, что выползли на свет божий из вашей стеклянной «Милашки», гомункулосы, которыми вы вдруг захотели ухайдакать всё человечество.

– Ухайдакать?!

Лена впервые за все эти годы вдруг выразилась в таком неуважительном тоне.

Конец ознакомительного фрагмента.