– Откуда ты знаешь?
– Ты говорил!
Итак, требовалась личность!
Сильная, интересная, внятная, ясная, яркая и привлекательная личность!
Требовалась харизма!
– И вы, конечно, ухватились за свою Тину! – предположила Лена.
– Нет! Тину, как впрочем, и Иисуса, трогать было нельзя.
– Почему? – спрашивает Лена.
– Потому! Вот послушай:
– Вот почему! Я уже кожей спины чувствовал жар дыхания этого Тинотавра!
– Тинотавр! А что – красиво звучит?!
– Грохочет!
– И всё-таки я не понимаю, кому нужна была эта жертва, – говорит Лена, – зачем Алан вышел в Космос?
– Это был знак для Тины.
– Какой ещё знак?
– Знак того, что «Дракон» достиг Лиры, и наша Пирамида…
– Это ясно. Но зачем Алан…
– Я же говорю – он дал слово! Они с Тиной…
– Не пойму я этих ваших космических тайн, – говорит Лена, – Иван, «Дракон», Элон, Кинг… И Алан… Как жертва… Пирамида в Лире…
Тина ваша тут при чём?
Эх, знать бы!
– Макс, идем, наконец! – Приглашаю я Макса на прогулку.
Его радости нет предела:
– Уав!..
Глава 2
Мы, словно ротные перед атакой, сверили часы: секунда в секунду… И теперь я располагаю свой «Роулинг» на желтом ремешке таким образом, чтобы видеть секундную стрелку, судорожно прыгающую к роковой цифре.
– Почему ты не отвечаешь? – спрашивает Юля.
У меня есть еще целая минута! Минута и семь секунд… И шесть… и пять…
– С такой скоростью мы не успеем не только на этот рейс, но и на следующий… Может быть, поведу я?
– Ровно минута, – произношу я.
– Что «минута»? – спрашивает Юля.
Я сбавляю скорость настолько, чтобы успеть притормозить и не врезаться в какой-нибудь встречный автобус или дерево, или не выскочить на бордюр… Для преследователей наша скорость – не помеха. Еще ни разу они не промахнулись.
– Ты в порядке? – спрашивает Юля.
Тишина длится еще секунд семь… Выстрела, конечно, мы слышать не можем. Я понимаю, что снова рискую не только своей жизнью, но и ее жизнью. Особенно ее жизнью!.. Когда стрелка прыгает на цифру «12», я резко торможу.
– Что?! – спрашивает Юля.
– Заднее левое колесо, – говорю я.
– Что, опять?!!
Я смотрю в сторону-влево-вверх: они стреляли вон с той горы. Вот когда может понадобиться бинокль!
– Дай мне, пожалуйста, бинокль…
Теперь я вижу смуглое лицо с черными усиками на верхней губе, растянутой в улыбке, эти крупные желтые зубы, и не могу понять, какого цвета у него глаза: черные? Или карие?
– Дай и я посмотрю, – просит Юля.
Я приятельски машу правой рукой тому, кто пристроился на той горе. Но как они могут знать, где я буду сегодня в 17:37?!!
Запаску я ставлю сам, и в ближайшей автомастерской меняю шину.
– Ваша пуля! – говорит на прощание мне автослесарь.
Я только киваю, мол, знаю.
Они знают о каждом моем шаге! Как можно так жить?
Только иногда, забравшись в географический центр какой-нибудь дикой пустыни, скажем, Гоби или Сахары, думаю я, мы с Юлей можем чувствовать себя в безопасности…
Можем?..
– Какие у этого… желтые зубы! – говорит Юля. – А глаза – голубые…
Итак: 17:37! Все сходится: общая сумма цифр – 9. Как я и предполагал…
К счастью и сегодня дождь льет как из ведра.
– Слушай, – говорит Юлия, – такой ливень!..
Я киваю: да, ливень. Вот и повод для долгого разговора.
– Ты обещал рассказать о своих, о Тае, о Нате и ее пупке, об Инне с ее смелыми ногами, о Насте, о Пенелопе с ее родинкой у левого ушка… О Тине, о…
– Тебе это интересно?
– Но они все роботы, твои клоны – на одно лицо… Как ты их различаешь?
– Что ты, что ты!.. Они все, – убеждаю я Юлю, – очень разные, замечательные и очень живые, они просто… Ну, знаешь!..