– Тогда что вам нужно? Мое молчание?

– Как раз наоборот. Мне необходимо, чтобы вы кое-что сказали.

В синих глазах блеснул лед, и я почувствовала, как трудно стало дышать.

– Одно единственное слово, госпожа Эйден, – вкрадчиво произнес Уинтшир и шагнул вперед.

– Не подходите, – я выставила вперед руки. – Иначе я позову на помощь.

– На помощь? – В синих глазах мелькнула насмешка. – Интересно, кого?

– Хотите сказать, здесь нет слуг?

– Хотите сказать, что мои слуги посмеют ослушаться моего приказа?

Граф так явно выделил голосом это «мои», что сразу стало понятно, что надеяться на помощь не стоит.

– Ну же, госпожа Эйден, не надо бояться, – Уинтшир говорил спокойно, но у меня от его тона мороз по коже шел. – От вас требуется сказать всего лишь одно слово.

– И какое же?

– «Да». Простое, короткое «да», – идеальные губы раздвинулись в едва заметной усмешке, но уже в следующую секунду она исчезла, и граф серьезно продолжил: – В ответ на вопрос, который вам зададут.

Святые небеса, этот мужчина точно сумасшедший…

– Почему вы убили ту женщину?

Я вглядывалась в невозмутимое лицо, пытаясь не столько услышать ответ, сколько уловить его прежде, чем граф откроет рот.

– Это была простая необходимость, – буднично сказал Уинтшир.

– Необходимость?

Меня поразило, насколько равнодушно он отреагировал на мой вопрос. Прошло совсем немного времени с тех пор, как граф всадил нож в неизвестную женщину, но, похоже, у него это событие не вызывало никаких эмоций.

– Поверьте, Александра, вам не нужно об этом думать, – тон графа стал заметно холоднее, да и глаза заледенели.

– Вы так и не сказали, зачем я здесь.

– Я собираюсь на вас жениться.

– Что?

Я растерянно смотрела на графа, не понимая до конца, что он сказал. Его слова казались мне каким-то фарсом. Я даже о страхе забыла, настолько нелепо прозвучала из уст Уинтшира последняя фраза.

– Вас это удивляет? – равнодушно спросил граф.

Я не отвечала, пытаясь сопоставить произошедшее в парке с тем, что происходило сейчас, но не могла понять, что за представление устроил Уинтшир.

– Зачем вам это? – сорвался с моих губ невольный вопрос.

– А если я скажу, что оказался сражен вашей красотой и воспылал к вам неистовой страстью? – словно не услышав моих слов, спросил граф, и только чуткое ухо смогло бы уловить в его словах иронию.

Уинтшир криво улыбнулся, оторвался от стены и посмотрел на меня с большим интересом, чем до этого.

– Не говорите глупостей, – отмахнулась я от его насмешливых слов и сжала руки. – Лучше скажите правду. Что вы задумали?

– Все просто, госпожа Эйден. Вы увидели то, чего не должны были видеть, – жестко отчеканил граф, и его лицо заледенело. – И я собираюсь обеспечить себе ваше молчание.

– Но я и так никому ничего не скажу!

– Разумеется, – кивнул Уинтшир, не сводя с меня хищного взгляда. – У вас просто не будет такой возможности. Как моя супруга, вы не сможете свидетельствовать против меня в суде.

В суде? Уинтшир думает, что я могу на него донести и его казнят?

Что ж, в этом был резон. Законы Эрилии сурово карали убийц, и никакие титулы не могли позволить преступнику избежать наказания. Это пошло еще со времен Великой войны. В обескровленном после нее королевстве стали высоко ценить человеческую жизнь, и любой, кто поднимал руку на соплеменника, подлежал осуждению.

По спине пробежал озноб, и я поежилась. Присутствие Уинтшира вызывало все усиливающийся холод и ощущение нарастающей опасности. Мне хотелось бежать и из этой комнаты, и от стоящего напротив мужчины, и даже из графства.

Свечи тихо потрескивали в настенных канделябрах, в окна хмуро заглядывала луна, от стен ощутимо тянуло сыростью. И мне вдруг показалось, что это сырость могильного склепа. Что помешает графу убить меня так же, как он убил ту незнакомку? И зачем ему этот фарс с женитьбой? Что за ним кроется? Только ли желание избежать наказания?