В это время как хлысты, так и гости пришли в движение.

– Андрон… Старец Андрон! – послышались в горнице полные восхищения голоса. – Старец Андрон сейчас проповедь читать будет!

– Стечёмся, братие, во храм нерукотворный! – начал старец. – Поклонимся духом Истинному Богу!

Андрон сделал паузу и обвёл взглядом присутствующих.

– Один человек искал обиталище Иисуса Христа на земле и, пришедши в монастырь, спросил: не тут ли Он, но ему ответили: «был раньше, а теперь куда-то ушёл». Тогда человек стал искать Христа среди священников, но те ему ответили: «мы только слышали о Нем, а сами Его не видели: мы живём не ради Иисуса, а ради хлеба куска»…

Старец читал выразительно и неторопливо.

– Не нашёл человек Христа и среди судей, – продолжил Андрон. – Не было Его и среди царей… И в отчаянии схватился человек за голову: как же жить на земле без Христа, без воплощённой Красоты, Чистоты и Любви? И услышал человек голос: «Что ты ищешь Живого среди мёртвых? Его здесь нет»… И задумался человек, и решил: а дай-ка я поищу Его в сердце своём!

Андрон прервал проповедь, но только на мгновение. Стоявшая сзади старушка подала ему бокал с водой. Отпив несколько глотков, Андрон продолжил проповедь, но Сафронов не слушал его. Он так увлёкся созерцанием Евдокии, что позабыл обо всём на свете.

В полночь у ворот молельного дома хлыстов остановились три телеги. Люди с фонарями быстро соскочили на землю и оцепили дом. Один из них с погонами поручика на плечах взбежал на крыльцо и распахнул дверь.

При его появлении в горнице зависла гробовая тишина. Поручик посмотрел влево, вправо и остановил взгляд на старце Андроне.

– Эй, ты здесь главный, образина чёртова?

– Так и есть, я, господин офицер, – прижимая к груди книгу, ответил Андрон.

– А вы чего здесь собрались, скоты безрогие? – крикнул поручик, оборачиваясь к толпе. – Чего вы здесь вытворяете, безбожники?

– Так молимся мы здесь, господин поручик, – ответил Андрон, вздыхая. – Мы же божьи люди, а не злодеи какие-то.

– Вы? Люди? – воскликнул удивлённо поручик. – А мне сообщили, что здесь беснуется кучка безбожников-хлыстов.

Открылась дверь, и в дом вбежал унтер-офицер. Работая руками и плечами, он раздвинул толпу и остановился перед поручиком.

– Ваше благородие, люди расставлены, ждём приказа действовать, – вытягиваясь в струну, отрапортовал он.

– Вот и действуйте, раз готовы, болван, – раздражённо буркнул поручик.

– С-слушаюсь. А-а-а… А с чего начать прикажете, ваше благородие?

– Всех баб взашей из избы вон, Семечкин! Вот с этого и начинай.

Стоя в углу, Сафронов хмуро наблюдал за происходящим. Ситуация, в которой он вдруг оказался, угнетала его.

Выпроводив женщин из избы, унтер-офицер закрыл дверь и лихо, по-молодецки, развернулся на каблуках.

– Приказ исполнен, ваше благородие! – доложил он.

– А теперь заткнись и жди другого, – не удостоив его взглядом, сказал поручик. – А я пока со стариком тут потолкую, уж очень мне его морда не нравится.

Внутренне содрогнувшийся Андрон внешне оставался совершенно спокоен.

– Осмелюсь заметить, господин поручик, я не старик, а кормчий на корабле, на палубе которого вы сейчас стоите, – вкрадчиво произнес он.

– Кто-о-о? – удивился поручик. – Я ещё не ослеп и вижу перед собой в этой вонючей смрадной избе не моряка бывалого, а старого кретина. Ты кем себя вообразил?

– Гм-м-м… Ваше благородие, этот хлыст Андрон кормчим себя выставляет потому, что по вере своей паскудной они, христоверы, секту свою «кораблём» называют, а верховодит «посудиной» «кормчий», – уточнил унтер-офицер.

– Раз ты «кормчий», – глядя на старца, ухмыльнулся поручик, – тогда ответь мне, в каком трюме ты прячешь государственного преступника и дезертира Евстигнея Крапивина?