– А сейчас тебе надо идти, дитя мое, – скажу тебе я, – потому что другие тоже хотят исповедаться.

Но тебе хочется еще чего-то, слезы так и стоят у тебя в глазах, а я говорю:

– Иди! Другим тоже надо подойти на Исповедь.

И ты мне говоришь:

– Но я же хочу еще!

– Чего ты хочешь еще?

– Любви, утешения, слов.

Послушай, этого не будет. Ни ты у меня, ни я у тебя, ни мы с тобой у кого бы то ни было не можем взять того, что может дать один только Христос.

Когда я скажу тебе: «Ну что ж, иди, я не могу больше с тобой разговаривать, у меня нет времени», или когда ты не можешь дозвониться ко мне по телефону, или когда твой муж уйдет на работу, а ребенок хлопнет дверью и исчезнет, Христос – это Тот, Кто опять, опять и опять остается с тобой, Он сидит рядом с тобой, любит тебя, занимается тобой, смотрит в твои глаза. Подходит, чтобы вытереть твои слезы, даровать тебе Свою любовь, утешение, и говорит:

– Посмотри, Я всегда с тобой! Я твой неразлучный Друг, твоя любовь, твой Бог и Утешитель. Чего тебе хочется? Я с тобой.

Это Христос. Ищите же Его, чтобы найти, и ты, у которого есть связь с Богом, и ты, у которого ее вроде бы нет, но это не так: связи с Богом не лишен никто.

Что значит иметь связь со Христом? А ты знаешь, что значит любить Христа? Знаешь, что значит сказать: «Я Божий человек, я христианин, я церковный человек»? Это великие слова! «Я христианин», т. е. я Христов, – это значит, что моя воля – это то, чего хочет Христос. Когда смотришь на меня, а я на тебя, и я смотрю на тебя как на Христа, – это значит, что я христианин, я Христов. На моем лице отображен Христос, мои руки, словно руки Христа, всегда дарят любовь, мои уста говорят Христовы слова, и я всегда произношу слова любви – вот что значит, что я христианин. Я заквашен на Христе.

Великое дело – сказать, что ты христианин. Это колоссальная ответственность. И мы, те, у кого связь с Богом только на словах, – не христиане. То есть ты хочешь сказать, что у тебя такая сильная связь со Христом, а у другого ее нет?

Мы все ведем борьбу, у каждого есть эгоизм, мы все поднимемся и снова падаем, падаем и встаем, и так происходит постоянно… Но только где падают христиане? В Церкви. То есть мы обнаружили такое место, открыли такое пространство, нашли себе такое утешение, такой двор – двор Церкви, где нас любят и принимают. И идем туда, и совершаем свои грехи – в Церкви, а другие делают это вне Церкви. Но мы тоже совершаем грехи, ошибки, будучи в Церкви. Не так ли?

Нет? Тогда у тебя, может, лучший на свете ребенок? Или ты лучше всех? А может, у тебя муж (жена) лучше всех на свете? Хорошо, пусть будет так. Но когда ты придешь исповедоваться, то ты, который лучше всех на свете, тоже назовешь свои грехи. Нет? А что же ты будешь исповедовать? Свои добродетели? Зачем тогда приходить? Нет, ты тоже скажешь, что гневаешься, нервничаешь, ругаешься, кричишь, негодуешь, испытываешь неприязнь, ревнуешь, осуждаешь, воруешь, лжешь и т. п. Просто мы все это делаем. И хорошие, и плохие. Если только кто-нибудь по благодати Божией не подвизался и не ограничил эти вещи до некоторой степени.

Впрочем, как пишет Священное Писание, все согрешили, никто не чист от скверны на этой земле, от скверны эгоизма, мы все одинаковые (ср. Пс. 13, 1–2). Все стенаем. Это нас объединяет, и мы так сплачиваемся и начинаем друг друга понимать. И я рад, что ты тоже подвизаешься по жизни, постепенно продвигаешься вперед и нашел для себя конечную пристань. А пристань эта – Церковь.

Помню, как-то проходил я мимо храма, на ступеньках которого тусовались наркоманы. Я только что отслужил святую литургию, а мы иногда, когда служим, чувствуем, что Господь подает нам силу и нам все бывает нипочем. То есть ты не боишься говорить. И не отводишь глаза, а говоришь человеку все, и он понимает, что ты говоришь. Ты тогда говоришь, потому что у тебя есть желание говорить, и человек не обижается, и ты можешь сказать ему что хочешь.