Когда лодки отошли от торговцев, Гийом приказал закрыть выход на юг, стрелять по каравану. Пиратская эскадра начала медленно выстраиваться полукольцом, прижимать жертвы к побережью. Ядра подняли столбы воды рядом с итальянцами.

– Проклятье! – выругался Христофор. – Они решили разнести нас в щепы!

– Ты ошибаешься, – возразил капитан. – Французы хотят завладеть грузом, гонят нас на отмели, но это им не удастся.

Он приказал поднять паруса, развернуть каравеллу в море.

Пока генуэзцы ставили прямые родонды, пытались выйти на запад встречь ветру, пираты обошли их с юга, заперли у мыса.

Гийом не сомневался: тайные союзники Карла Смелого сдадутся! Он выиграл ветер, обрел половину успеха в предстоящем сражении, имел численный перевес. Что сделают пять тихоходных доверху груженых кораблей против восемнадцати боевых судов? Ничего, только героически погибнут.

Корсар недооценил генуэзских моряков, имевших опыт борьбы с турецким флотом в Средиземном море. Недаром они славились в Европе! Итальянцы не приспустили флагов в знак капитуляции, мужественно двинулись туда, куда позволял ветер – на северо-запад, на флагман Гийома. С бортов каравелл в ответ ударили пушки. Они били точнее, отчего шансы генуэзцев на успех значительно возросли, но купцы не успели набрать скорость, чтобы прорваться через линию врагов. Французы сомкнули кольцо. Итальянцы шли неудобным галсом, слишком круто к ветру, пираты же успешно лавировали. Корабли сблизились и почти в упор принялись расстреливать друг друга.

Генуэзцам требовалось много мужества, чтобы в неравной борьбе не пасть духом. На десять пиратских выстрелов они отвечали одним, количество пушек не позволяло вести равную дуэль. И все же искусство итальянских канониров победило численность вражеских орудий. Они первыми потопили корабль, прикрывавший французский флагман, но капитаны не успели направить каравеллы в образовавшуюся брешь. Французы закрыли проход, теснее окружили купцов, с трех сторон палили по судам. Только у берега, куда корсары боялись подплыть, сохранялось защищенное камнями и отмелями свободное пространство.

Так продолжалось около часа. К началу второго Гийом поджег флагманскую «Бекаллу» Спинолы, а тот уничтожил португальский корабль. Море наполнилось тонущими людьми, обломками судов. Удушливая гарь с беловатыми клочьями дыма стлалась над волнами, скрывала от глаз моливших о помощи моряков. До берега было не менее восьми километров, редкий матрос мог проплыть это расстояние.

Итальянские корабли сбились в кучу. Пожар на «Бекалле» усилился, команда не справлялась с огнем. Пламя расползалось по палубе, лизало мачты, жгло канаты. Черные клубы дыма потянулись к побережью. Отчаявшись потушить пожар, люди прыгали в воду, плыли к соседним кораблям, где их поднимали на палубы. Там положение было не лучше. Клочья парусов хлопали над головами, ломались мачты, рвались ванты. Генуэзцы истекали кровью, дрались из последних сил.

«Бекалле» вспыхнул факелом, повалился боком на воду. Люди, пушки, ядра, камни, бухты тросов, лодка, корабельные снасти посыпались с палубы в волны. Раненый корабль за шипел, увлек на дно капитана. На месте гибели флагмана расползлось грязное пятно с обломками рангоута да ломаными досками, среди которых барахтались несчастные моряки.

Пираты вопили от радости, потрясали кулаками, обещали сопротивляющимся итальянцам подобную смерть. Гийом велел офицерам взять судно на абордаж. Французские корабли приблизились вплотную к генуэзцам, но точными выстрелами из пушек были отброшены назад. Одна пиратская каравелла получила дыру в борту и затонула. Прочие не осмеливались выполнить приказ адмирала. Он возмущался, орал, требовал немедленно покончить с торговцами.