Своим исключительным положением в церкви Рим обязан Римской империи – не просто статусу города как имперской столицы, гремевшей на все Средиземноморье и окрестные земли, но действиям императоров I века: взятию Иерусалима и казням в Риме двух ключевых раннехристианских фигур, апостолов Петра и Павла. Когда в 70 году Иерусалим был разрушен римскими экспедиционными силами, старейшая и известнейшая христианская община рассеялась навеки; Петр же и Павел к тому времени были, по всей видимости, уже лет пять как мертвы, пав жертвами гонений, развязанных в Риме императором Нероном. В Деяниях подробно рассказывается о том, как арестованного Павла везут в Рим, и одно из важнейших его посланий написано, по-видимому, уже оттуда. О Петре и его смерти в Риме Писание ничего не сообщает, и есть подозрение, что история мученичества Петра вымышлена задним числом, по образцу несомненно достоверной смерти Павла в этом городе. Однако и в традиции, и в археологии мы встречаем убедительные свидетельства того, что уже в середине II века римские христиане были твердо убеждены: Петр похоронен на их кладбище, на другом берегу Тибра, за западными предместьями Рима.[189]

Руководство Западной церкви хранило это воспоминание, истинное или мнимое, более тысячи лет, чтобы построить на его основании один из самых блестящих и опасных изводов христианства – римский папизм. О «строительстве» мы говорим в буквальном смысле: над предполагаемым местом захоронения апостола была построена массивная базилика Святого Петра – здание, с упоминанием которого в истории христианства мы встретимся не раз. Сегодня Рим – столица крупнейшей ветви христианства, называющей себя Католической церковью; однако не следует забывать, что это странно – ведь, как бы там ни было, Рим был столицей империи, убившей Христа. Если бы не трагедия гибели Иерусалима, Рим, быть может, никогда не занял бы своего нынешнего положения в истории западного христианства. Возвышения христианского Рима невозможно было предсказать даже через двести лет после смерти Христа: ничто не указывало тогда на то, что христианство распространится от руин Иерусалима на запад сильнее, чем на восток, и что столицей новой мировой религии станет Рим, а не Багдад. Вот почему следующая ступень нашей истории уведет нас на восток, а не на запад и север – направления, столь часто избираемые историками христианства.

Легенда гласит, что спустя почти триста лет после казни Иисуса мать римского императора по имени Елена совершила поездку в Иерусалим, где по счастливой случайности, редкой для современной археологии, нашла искомую драгоценность – деревянный крест, на котором был распят Иисус (см. с. 218–219). Археологам позднейших времен, разыскивающим материальные свидетельства о жизни первых христиан, везет куда меньше. Христиане не имели собственной этнической или социальной базы; и, прежде всего, движение это было слишком незначительным, чтобы о нем сообщали какие-либо источники, кроме тех, что создавались самими христианами. Поэтому, если мы хотим понять, кем были христиане и какова была их жизнь, приходится смотреть на них исключительно через призму их собственных документов. Один из древнейших известных нам артефактов, несомненно принадлежащих христианам, – фрагмент текста с двумя отрывками из Евангелия от Иоанна; судя по стилю письма, он относится ко II столетию – быть может, через несколько десятилетий после создания этого евангелия.[190] Однако и здесь необходимо помнить, что огромная часть раннехристианских текстов утрачена, и, несмотря на множество новых археологических находок, среди сохранившихся текстов имеется «крен» в сторону приемлемости их для позднейшей церкви. Один эксперт по этому периоду оценивает ситуацию так: около 85 процентов христианских текстов II века, о которых имеются упоминания в известных нам источниках (а это, разумеется, лишь небольшая доля от общего числа), до нас не дошли.