Диармайд Маккалох Христианство. Три тысячи лет читать онлайн страница 120
(царской). Как правило, это был прямоугольный зал, достаточно большой, чтобы вместить многочисленных прихожан; войдя в двери в одной из длинных стен, посетитель оказывался перед троном правителя или местного магистрата, нередко частично скрытым от глаз полукруглой апсидой. Интересно, что в привычную форму базилики христиане внесли два серьезных изменения. Один из их древнейших примеров мы и по сей день видим в римской церкви Святого Константина, ныне – Святого Иоанна Латеранского; ярко представлены они и в чуть более поздней паре равенских базилик, посвященных святому Аполлинарию; всего же таких церквей не счесть. Единообразный архитектурный план применялся по всей империи и даже за ее пределами – например, в ранних эфиопских церквах. Первое христианское нововведение состояло в том, чтобы везде, где только возможно, «ориентировать» церкви, т. е. располагать их длинные стены с запада на восток так, чтобы апсида с евхаристическим престолом, или алтарем, и креслом епископа за ним располагалась в восточной части здания. В Библии мы встречаем множество указаний, предлагающих верующим ориентироваться на восток: от восточного входа в Эдемский сад, ведущего к древу жизни (Быт 3:24), до ангела из Откр 7:2, который восходит от востока и открывает безопасный путь избранным; однако едва ли все они, вместе взятые, привели бы к такому архитектурному решению, если бы не тот простой факт, что солнце встает на востоке – из века в век и совершенно независимо от Библии. Во-вторых, вход в христианскую базилику располагался не в длинной стене, а в короткой, западной, напротив апсиды. Верующие входили в храм – и взоры их мгновенно обращались к важнейшей его части: епископскому престолу и алтарю, возможно, хранящему в себе останки какого-либо прославленного мученика.

Смысл перепланировки был в том, чтобы превратить базилику в путь к самому важному и святому в жизни христианина – к чистому богопочитанию. Именно от IV века впервые доходит до нас значительное количество сохранившихся христианских церквей – и к этому же времени относятся первые более или менее полные и подробные описания богослужений, на которые прихожане взирали, словно зрители в театре. Несмотря на все усилия литургистов, нам трудно понять или представить себе, на что было похоже христианское богослужение до Константина: во всем христианском мире с того времени сохранилась, быть может, лишь одна литургия – Сирийской церкви (см. с. 207). В своем сжатом, но блестящем исследовании литургист XX века Р. П. К. Хэнсон показал, что до конца III века епископы в целом были свободны импровизировать рассказы о ключевых темах и формулы, казавшиеся им наиболее подходящими для великой драмы Евхаристии. В конце концов они ведь были церковными учителями, что и показывает их престол-кафедра, и в выборе слов для богослужения естественно было им довериться. В IV веке ситуация изменилась: литургия, как и здания, в которых она совершалась, стала более формальной и структурированной. Начиная с этого времени тьма рассеивается: архитектура и рукописи вместе проливают потоки света на суть и сердцевину христианского религиозного опыта.[392]

Символика праздников и служб церковного года

Вооруженные этим набором знаний, мы можем войти в базилику и устремить взор на восток, на престол смерти и воскресения Господня. Мы вспомним замученного слугу Христова, чьи останки покоятся в этом алтаре: своей мученической кончиной он (или она) гарантированно заслужил себе место на Небесах, поблизости от Господа. На праздничных службах церковного года мы увидим и живое воплощение Бога на земле: епископа в своем кресле и клир по обе стороны от него. Это – образ Царства Небесного; а от царского двора в те времена, разумеется, ожидали пышности. Именно в эту эпоху клирики начали одеваться так, чтобы подчеркнуть свой высокий статус слуг Царя Небесного. Ризы, фелони, митры, орари, опахала, кадила – весь этот торжественный реквизит, любимый церковью как на Востоке, так и на Западе, заимствован из повседневных ритуалов царских и императорских дворцов. В самом деле, как можно допустить, чтобы Бога чтили меньше, чем царя?