Образно говоря, мы не знаем, можно ли было Елисейскими полями прийти на Лоно Авраама, и мог ли Авраам со своего лона созерцать Платона с Аристотелем, на каких бы уровнях «пакибытия» они не находились. Важно другие – выйти из ада и забрести Елисейскими полями в Царство Небесное человек не мог. Не только потому что будто бы выход из ада стерегли странные чудовища. Но, прежде всего, потому, что идти древнему человеку было просто некуда, так как о Царстве Небесном он не знал. Поэтому, по повериям древних людей, души всех умерших были обречены вечно блуждать по подземному царству – без цели, без смысла, без памяти о прошлом.
Так было до Воскресения Христова, которое в буквальном смысле потрясло языческий мир, когда, по свидетельству евангелиста Матфея, «земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим» (Мф. 27, 51 – 53).
Именно Христос вывел праведников из ада. Но куда? И почему сами они не могли его покинуть? Почему раньше это было не возможно? И где ждать упокоения нам? Можем ли и мы пойти за Христом и куда нам идти?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо услышать самого Христа. Надо обратиться к Евангелию – Благой вести Христовой и постараться понять, в чем была ее новизна? Какую «новость» Бог принес людям? Настолько неслыханную и потрясающую, что она в прямом смысле потрясла, сокрушила и изменила весь мiр?
«Христианство без Евангелия»
Лучший способ ответить на эти вопросы – спросить Самого Христа и для этого обратится к Евангелию – той самой «Благой вести» (греч. – εὐαγγέλιον), которую Он принес в мир. К сожалению, люди делают это нечасто. Даже верующие. В том числе называющие себя православными, то есть правильно славящими Бога. Почему?
Двести лет назад это можно было объяснить нехваткой грамотных людей. Сто лет назад – нехваткой книг. Но и тогда многие люди стремились услышать Евангелие за богослужением в храмах. Сегодня хватает и книг и грамотных людей, но они по-прежнему не спешат открыть Евангелие и в храм приходят, как правило, «поставить свечу», то есть исключительно «в культовых целях».
Что это как не наследие советского режима, законами которого вся свобода совести была сведена к «свободе отправления религиозных культов», а Библию и Евангелие было, как говорится, «днем с огнем не достать»?
Вспоминая эти годы, протопресвитер Александр Шмеман замечал, что это было сделано неслучайно. В одной из радиопередач 1967 г., словно подводя итог полувековому преследованию христиан в Советской России, он сказал:
«Казалось бы, если так смехотворна и так устарела эта благая весть, это Евангелие, этот образ Христа, то дайте им свободу, и они сами себя развенчают. Ведь вряд ли современный, образованный человек поверит, скажем, в древнего языческого бога Перуна, сколько бы ни писать о нем, сколько бы его ни проповедовать. Так вот, если Христос и Евангелие, если церковь и вера, если крест и Пасха такая же выдумка, такая же наивность, чего вы боитесь? Но вы боитесь, и боитесь, потому что знаете, что все ваши земные выдумки, весь ваш диамат82, вся эта смертельная скука, которую вы выдаете за научную истину, что все это разлетится в прах, если опять свободно раздастся живое слово о Христе».
Помню, как осенью 1984 года зелёным первокурсником исторического факультета я пришел в библиотеку имени А.И.Герцена и весело спросил строгую даму бальзаковского возраста, увлеченно читающую толстый литературный журнал:
– А Библия у вас есть?
– Есть. – Дама оторвалась от чтения и посмотрела на меня поверх очков в толстой роговой оправе.