Еще через несколько минут Николай окончательно отбросил всякие сомнения в искренности Махурина.

Остаток этого дня, полночи и первую половину дня следующего Николай обдумывал свой предстоящий визит в РУОП и его возможные последствия. И Седов, и Махурин – оба предупредили его о бессмысленности обращения к ментам и объяснили, почему делать этого не следует. Но если он воспользуется этим предупреждением, послушается его, то в таком случае он вообще лишится возможности защитить себя. Защита – это всегда противодействие тому, кто тебе угрожает, защита – это действие, а не бегство от опасности. Бросить магазин, честно им приобретенный? С какой-то стати? Да и потом – что значит оставить и уехать на время? Почему? Потому что иначе они отберут магазин силой? Но неужели им не смогут противостоять, а значит, и защитить его собственность люди, призванные это делать от имени государства? Они же уполномочены Государством! За ними Государство! То, что Махурин, явно издеваясь, говорит, что особые отряды вооруженных людей в российском государстве – это и есть они, то есть бандиты, – всего лишь метафора, игра извращенного сознания, не более. Да и нет за приокскими бандитами такой силы, способной противостоять хотя бы тому же самому РУОПу. Тот же Махурин, несмотря на его умственные выкладки о неспособности ментов кому-либо противостоять, опасается полковника Богачева, старается так вести свой криминальный бизнес, чтобы не пересекаться со службой, возглавляемой этим полковником… Значит, боится все-таки? Значит, приокский РУОП способен противостоять и защищать? Конечно, угрозу Седова увеличить долг, в случае обращения к ментам, нельзя не воспринимать всерьез. Но это предупреждение следует рассмотреть и с другой стороны: если сказал, что не надо обращаться к ментам, значит, опасается, что такое обращение последует? Значит, опасается ментов – ведь они обязательно отреагируют на заявление о вымогательстве? А сделать это они могут только одним способом: повяжут Седова и его братву, ну, сто пудов – повяжут! И, может быть, до сих пор не повязали только потому, что люди боятся его угроз и потому не обращаются в РУОП за помощью?

Николай, когда дошел до этого этапа своих размышлений, даже вскочил с кресла и нервно заходил по кабинету.

Да, да, именно так – никто же не обращался! А поэтому и никаких действий против Седова и его братвы не предпринималось! Недавно тут один сантехник, приходивший ремонтировать санузел в магазине, рассказывал, как он ходил в милицию жаловаться на жену, угрожающую ему убийством, если он пить не перестанет. Говорит, пришел к ним, рассказал, что так, мол, и так, жена грозится, даже чего-то в еду ему подсыпала, его потом, мол, целый день рвало, аж до крови. А эти жеребцы в форме, один другого здоровее, бугаи чертовы, ржут, говорит, над ним – и только. Говорят, ну, ведь жив же, чего тебе? Какое такое заявление о покушении на твою жизнь? Вот когда она действительно, это самое, совершит действия, которые повлекут серьезные последствия, тогда и приходи, говорят. А как это, спрашиваю? А так, говорят, когда еще серьезнее последствия будут, тогда и меры, мол, примем. Еще серьезнее! Если будут еще серьезнее, тогда, говорю, я уже буду трупом. Вот это, говорят, и будет твоим заявлением. Один у них там, самый умный видно, сформулировал: говорит, нет заявления, нет и преступления! И давай ржать опять! А пока что ты, говорят, свою суженую предупреди, что ты нас уведомил о ее гадских намерениях. Так и не приняли, говорит, заявление, отправили назад, да еще угрожали, что, мол, если не перестану приставать к ним, то в обезьянник посадят, к бомжам, на всю ночь. А за что? Я же только двести грамм выпил перед тем как к ним придти!