Самое забавное, Бон-Хо, расположенное на западном берегу Боо, набегам рана и сувана не подвергалось, и о всех этих ужастиках и зверствах его обитатели узнавали через вторые и третьи руки – что способствовало ещё большему преувеличению и искажению.

Вокиру, несмотря на несколько противный голос (а пел он ужасно!), рассказчиком был отличным (а иначе стал бы старый хрыч шаманом). Так что я даже заслушался, забыв о цели своего прихода сюда. В общем-то напоминало исландские саги, где суровые викинги убивали друг друга всевозможными способами. Язык я уже освоил настолько, что все эти длинные слова, обозначающие набедренные повязки, ожерелья из ракушек и перьев, боевые дубинки с вкладышами из костей, камня и раковин, курильницы магической травы и амулеты, способные вынуть душу врага на расстоянии, не являлись для меня простым набором звуков.

Наконец шаман замолчал. В наступившей тишине двадцать с лишним пар глаз уставились на меня. Доселе педагогического опыта у меня не было, не считать же таковым месяц школьной практики на пятом курсе, которую вспоминаю как какой-то кошмар. Ну надо же с чего-то начинать.

– Для начала накопаем глины, – начал я (надеюсь, в глазах молодых павианов я выгляжу не столь жалко, как в своих собственных). – Для лепки посуды или чего ещё годится не всякая глина. Но до ближайшего места, где можно взять нормальную глину, идти за деревню, к Холму, где Старый Уру сломал ногу, – ну и прибавил географические названия местных, – мы не пойдём. Здесь в десяти десятках шагов, как идти к дому старосты, есть яма, глина оттуда подойдёт, чтобы учиться лепить. Идите, и принесите по вот такому куску, – показал руками.

Конечно, можно было наковырять глины и вокруг Мужского дома, но нечего лишние колдобины устраивать на относительно благоустроенной территории. А небольшая прогулка под дождём молодым здоровым организмам не повредит – прогуляются, побесившись и позадирав друг друга по дороге, и спокойнее будут сидеть на моём «уроке».

В общем-то, прошло всё довольно сносно. Для первого раза. После получасового объяснения азов керамического производства я предложил подросткам вылепить что-нибудь на вольную тему. Результат был предсказуем: трое, видимо, самые голодные, взялись за чашки, ещё шестеро принялись вылепливать что-то абстрактное, один сотворил глиняный шар с несколькими сквозными дырками. Мой вопрос, что это такое, вызвал среди подростков взрыв веселья: «Гы-гы-гы!!! Дурень Сонаваралинга не знает, как делают „хлёст-дубинку“. Гы-гы-гы!!!» Впрочем, я почти сразу вернул им их «гы» с троицей, так как оставшаяся половина «учащихся», не отличаясь фантазией, принялась ваять мужские достоинства. Выходило по-разному: у кого с трудом узнаваемо, у кого вполне ничего – во всех анатомических подробностях, даже с двумя необходимыми дополнениями. Так что я, раздосадованный проколом с заготовкой для кистеня, неожиданно для себя выдал тираду насчёт попыток компенсировать малые размеры агрегатов преувеличенным их изображением и привёл в пример единственного из «павианов», который лепил голую женщину – с едва намеченным лицом и гипертрофированными бёдрами и грудями, этакую неолитическую Венеру: «Вот о чём надо думать, а вам будто своего мало».

Короче, успокаивать молодёжь пришлось, рявкая во всё горло и даже пустив в дело палку. Шаман, лежавший всё занятие на циновке у стены, прервал общение с духами и внёс в учебный процесс парочку дополнений своим чудодейственным посохом по спинам шибко весёлых. Заодно попенял мне насчёт чрезмерного либерализма и мягкотелости. Впрочем, веселились не все: часть «фалоформовщиков» сидела с потемневшими лицами (это у местных папуасов так прилив крови к лицу проявляется). Ну ладно, переживут.