– Насколько мне известно, он никогда даже носа не высовывал за живую изгородь. Он был травмирован, мисс, он потерял память, и его постоянно преследовали кошмары. Никогда бы не подумала, что Джонси… э, мистер Джонс мог покинуть территорию больницы без чьей-то помощи или поддержки. – «И не попрощавшись», – горестно добавила про себя она, стараясь не думать о надеждах, которые на него возлагала.

– Вы сказали, что он был контужен. Вы использовали именно это слово, так ведь, сестра Болтон? – спросила посетительница.

Она кивнула.

– Да. Видимых повреждений у него, может, и нет, но он все же травмирован.

– И еще он слегка прихрамывает, – добавила Нэн. – Осколочное ранение зажило, но остался шрам.

– Но он может быть где угодно! – воскликнула мисс Обри-Финч, и они заметили, как трудно ей дается держать себя в руках.

– Пойдемте со мной, дорогая. Что вам сейчас нужно, так это чашечку чая, чтобы прийти в себя, а там и подумаем, что можно сделать. – Сестра Болтон отвела элегантно одетую женщину в сторону, и Нэн осталась одна, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она понятия не имела, кем приходится Джонсу эта плачущая красавица – женой или еще кем-то, одно она знала наверняка: пациент, в которого она влюбилась, не обычный солдат.

Они вышли из автобуса на конечной остановке и двинулись в направлении городка Голдерс-Грин.

– Какой приятный запах, – заметил Том, принюхиваясь.

– Бублики, – ответила Иди.

– Что такое бублик?

Она рассмеялась.

– Что-то подсказывает, скоро узнаешь. Пусть это будет сюрприз. – Она махнула рукой. – Нам сюда.

– Где твоя мать, Иди?

– Умерла.

– Мне очень грустно это слышать.

Иди пожала плечами.

– Ничего страшного. Я никогда не знала ее, так что, по сути, мне повезло, что не приходится горевать по ней так, как мы горюем по Дэниелу.

– Судя по твоим словам, вы с отцом очень близки.

– Это верно. А теперь, – сказала она, – осталось только перейти Хай-стрит, и мы дома.

– Дома? – удивился он, глядя на шикарные квартиры над магазинами.

– У нас довольно большая квартира над магазином.

Иди двинулась вперед, а Том отстал, все еще разглядывая квартиры, когда вдруг рядом по большой луже проехал грузовик. Спину Тома щедро окатило водой. Он вскрикнул, и Иди не смогла удержаться от смеха.

Том усмехнулся.

– Не очень героически для бывшего солдата, да?

– Нужно спешить, чтобы ты мог переодеться. Иначе замерзнешь.

Они торопливо шли, снова держась друг за друга, когда облака надумали еще раз разразиться дождем. Открывать зонтик не было никакого смысла. Почти зажмурившись от дождя, они побежали и наконец добрались до Хай-стрит, на которой было много народу, несмотря на ненастье. Она втолкнула его в темный магазин, и вдалеке прозвенел звонок.

– Папа?

Из дверного проема за прилавком показался невысокий полный человек. Седой старик с пышной бородой улыбнулся с ног до головы промокшей дочери, однако лицо его омрачилось, когда он увидел ее спутника.

– У нас гость?

Задыхаясь, Иди поспешила поцеловать отца.

– Папа, это мистер Томас Джонс. Он… военнослужащий, вернувшийся с фронта. – Воспитанность заставила старика скрыть недовольство, и он подошел пожать гостю руку.

– Здравствуйте. Я Эйбрахам Валентайн.

– Очень рад знакомству, – ответил Том, слегка поклонившись, пожимая руку старшему. Он сразу же почувствовал неловкость и потребность уберечь Иди от любого конфликта с отцом. – Простите меня, сэр. Дело в том, что ваша милосердная дочь сжалилась над бродягой, мокнущим под дождем. Обещаю, что отниму всего несколько минут вашего времени, мне нужно всего лишь немного обсохнуть.

– Папа, я объясню. Я только хочу дать мистеру Джонсу переодеться в сухое и…