–Воронцова, немедленно успокойся! Что за цирк ты устроила? Собака была опасна! Немедленно успокойся!

Но я не собиралась и, продолжая отбиваться, закричала:

–Собака? Это ты опасна, с…! ТЫ! Чтоб ты сдохла, тварь! С…! ОТПУСТИ МЕНЯ!

Мне, наконец, удалось вывернуться, но между мной и Варварой уже оказалось несколько человек. Надо же, как защищают свою покровительницу!

– Ублюдки! Все вы! Что мы вам сделали? Твари! Вы все убили его! Чтоб вы сдохли!

Я не могла больше смотреть на это! Развернулась и побежала, захлёбываясь криками и слезами. Перед глазами по-прежнему было тело Малыша на снегу. Прости! ПРОСТИ!!!! Это моя вина! Я не взяла тебя с собой, и они тебя убили! Но виновата я! Я! В моей жизни впервые появился друг, и я не смогла его уберечь! ПРОСТИ!!!

Следующее, что я помню – это какой-то двор, в котором силы оставили меня. Я молотила руками в кирпичную стену дома, не чувствуя боли от ударов, и продолжая рыдать. Где-то в глубине появилась мысль, что надо добраться до Библиотеки, но сделать это я смогла не сразу. Боль ломала и корёжила меня, я то падала на колени, обхватывая себя руками, то пыталась подняться, цепляясь руками за стены. Но где-то в глубине я понимала – меня будут искать. Будут. Я сбежала, и Варвара захочет окончательно раздавить меня. Мне надо идти. Надо. Я должна. Ноги маленькими шажками наконец понесли меня вперёд, и скоро впереди я увидела дверь Библиотеки.

Не могу, просто не могу взяться за ручку! Мы столько раз проходили здесь вдвоём! А сейчас я зайду одна и буду понимать, что Малыша больше никогда, НИКОГДА не будет! Нет!

Но рука потянулась к ручке, я распахнула дверь и застыла на пороге.

Возле стола Теофилуса стояла фигура в тёмном плаще.

***

–Здравствуй, Хранительница! Что ж… Заходи!

Голос, идущий из-под глубоко нависшего капюшона, показался мне знакомым, и на какой-то момент моему потрясённому сознанию показалось, что вернулся Теофилус. Я сделала шаг и оказалась внутри. В Библиотеке было темно, тихо, свечи оставались безжизненными и потухшими, стены – серыми, и уличный холод, проникнув внутрь, сковал меня.

–Я надеялся, что мне хватит времени, но раз ты пришла… Так даже интереснее!

Нет, это не Теофилус. Мысли с трудом ворочались в голове, в душе всё застыло, и я тупо пялилась на странную личность, стоявшую у любимого стола волшебника. Я казалась себе разбитой на мелкие осколки, и сделала шаг вперёд машинально. Дверь захлопнулась, я прошла внутрь и остановилась, пытаясь понять, что необходимо сделать. Но внутри было также тихо и темно, как снаружи.

–Не стой, Катерина. Садись! Нам есть, о чём поговорить!

Фигура не шевелилась, и я опустилась в кресло, стараясь не смотреть на другое, напротив – последним там лежал Малыш.

Фигура в капюшоне не шевелилась и по-прежнему возвышалась у стола, пробуждая отчётливое, хотя и смутное пока ощущение угрозы. Непослушными одеревеневшими губами я спросила:

–Кто вы?

–О, наконец-то! Я думал, ты не задашь этого вопроса! Я отвечу на него! Да! Я так давно мечтал придти сюда! Я так счастлив, что отвечу обязательно! Хотя… Ты бы и сама могла понять! Я – ученик Сказочника! Того самого, которому якобы принадлежит эта… Библиотека. Того самого, которого отправился искать этот нелепый старик, возомнивший себя героем! Почему Сказочник никуда его не пристроил? Да потому что не существует историй, которым был бы необходим спятивший маг-недоучка! Я уверен, что Сказочник и не хотел создавать для него историю! Он получился крайне неудачным… Вряд ли из него вышел бы толк!

Мне было так плохо, что его слова о Теофилусе сначала даже не достигли моего сознания. В другое время я бы, наверно, вступилась за старика, но сейчас все силы уходили на то, чтобы не рухнуть на пол – такой ужас я пережила.