– А что вам мешает? – удивилась врачица. – Хороший платок, новый, их дюжинами заказывают.

Дюжинами, значит. Лизавета осторожно промокнула глаза и нос. Стало чуть полегче.

– Расскажите, госпожа Элизабетта, чем вы болеете. Точнее, что вы об этом знаете.

– Всё знаю, – пожала плечами Лизавета. – Мигрень, гипотония, близорукость, дальнозоркость, остеоартроз, плоскостопие, новообразования в некоторых внутренних органах. Предположительно доброкачественные.

Так-то она на гинекологическое узи почти год не ходила, может там уже вообще зоопарк и живого места нет?

– Сядьте спокойно, пожалуйста, закройте глаза. Руки на колени. Не сжимайте кулаки, расслабьтесь, – Крыска говорила спокойно и безэмоционально. – Сколько вам лет?

– Сорок пять, – ответила Лизавета. – Уже. Наверное. Какой сегодня день? Кстати, я не знаю, как вы их считаете.

– От восхода до нового восхода, а как ещё? – пожала плечами Крыска. – Не знаю тех слов, которые вы мне сейчас сказали, но вижу, что вы сильно страдаете от головных болей, которые возникают из-за сжатия сосудов.

– Верно, – кивнула Лизавета.

– Это можно если не вылечить, то серьёзно уменьшить. Далее. У вас на теле есть шрамы. Такое ощущение, что ваше тело вскрывали.

– Это не ощущение, так и есть. Кесарево и две полостных операции.

– Вам придётся объяснить, я не понимаю.

– Мне были противопоказаны естественные роды, из-за высокой близорукости и опасности отслойки сетчатки, если вы понимаете, о чём я. Я плохо вижу с детства, это наследственное. То есть сейчас почему-то хорошо. Но вообще не так.

– Недостатки вашего зрения я поправила, это несложно. Но вы хотите сказать, что вас… разрезали, чтобы извлечь ребёнка? И потом зашили? Там, где вы живетё, это практикуется?

– Обычное дело, – пожала плечами Лизавета.

– А ещё? – теперь Крыска смотрела заинтересованно.

– Ещё удаляли аппендицит. Ерунду внутри брюшной полости, которая ни за чем не нужна и воспалилась. Но это давно, ещё в детстве. А три года назад удаляли миомы. Говорят, с тех пор новые выросли.

– Что такое миомы?

– Новообразования. На бородавки похожи. Только внутри. Растут, всё рядом давят, сами болят и кровят. У вас тут бывают бородавки?

– Да, встречаются, – Крыска тем временем брала Лизавету то за одну руку, то за другую и что-то там себе слушала.

Потом бесцеремонно взяла обеими руками её голову, поворачивала, надавливала на какие-то точки. Когда холодный палец с силой надавил на основание черепа сзади, Лизавета рефлекторно дёрнулась.

Крыска Агнесса опустила руки.

– Послушайте, госпожа Элизабетта, – холодно сказала она. – Мне приказано вылечить у вас всё, что поддаётся магическому лечению. Я думала, вам это тоже нужно. Мне будет проще, и я быстрее справлюсь, если вы не будете сопротивляться.

Лизавета устыдилась. Вот как, оказывается.

– Скажите, а вы давно… занимаетесь магическим лечением? – Крыска выглядела очень молодо, лет на двадцать с небольшим.

– Двенадцать лет, – ответила Крыска, продолжая тем временем что-то выстукивать в плечевом поясе Лизаветы.

– И долго учились, наверное?

– Всю жизнь, – Крыска дала понять, что далее говорить об этом не намерена.

– И что же, каждый желающий может вот так к вам прийти, и вы его полечите? – не хочет о себе, пусть говорит о других.

– С чего это? Конечно же, нет! Я орденский целитель. И вам повезло, что вас приютил Орден Сияния, в городе таких хороших целителей, как у нас, всё равно что нет, только во дворце, а дворцовые лекари вас лечить без просьбы Магнуса Амброджо ни за что не взялись бы!

– Я благодарна Магнусу Амброджо, – согласилась Лизавета. – Увы, в моих мыслях разброд, а о вашей стране я ничего не знаю. Это очень непривычное для меня состояние.