– Ольга Александровна, – обратился он к Головиной, – у вас осталась в Москве близкая подруга, которая также находится в затруднительном положении.

– Да, у меня там осталось много подруг и знакомых, – подтвердила графиня.

– А с кем вы были наиболее близки? – продолжал расспросы Пётр.

– Я почему-то плохо помню московский период моей жизни, – ответила Ольга и задумалась. – В моей памяти всплыла Татьяна Батурина. Кажется, мы даже планировали вместе бежать из Москвы в Тюмень.

– И что ей помешало?

– Не помню, – с сожалением ответила девушка.

– Если мы навестим её, она согласится быть крёстной матерью Роберта Карловича? – поинтересовался Пётр.

– Таня, возможно, но как? – не совсем понимая, что задумал Анджан.

– Так же как мы все попали сюда? – пожав плечами, ответил Пётр, – Ваша задача будет состоять в том, чтобы уговорить подругу.

– Я попробую, – неуверенно заговорила девушка.

Тут Анджана осенило, что, возможно, Ольга не помнит, каким путём она попала из Москвы сюда.

– Ольга Александровна, вы помните, как вы покинули Россию?

– Увы, нет, – ответила графиня, как бы извиняясь. – Всё, что происходило со мной до нашего острова в океане, как будто произошло в другой моей жизни. Остались только редкие отрывочные воспоминания. Я даже лиц моих родителей не помню.

– Хорошо, я постараюсь выяснить всё возможное о теперешнем положении Татьяны Батуриной. А вы готовы навестить подругу в Москве и уговорить её стать крёстной матерью Роберта Карловича и вашей свидетельницей на венчании.

– Да. Конечно, – согласилась девушка, не задумываясь.

– Вот и отлично! – резюмировал Пётр, – Будьте готовы к перемещению в Россию. Я вам сообщу, когда разузнаю всё о Батуриной.

      Пётр не хотел поднимать вопрос выхода Ольги в Земную Инфосеть в присутствии Роберта. Но когда он увидел, что Ольга вернулась в лабораторию, а Роберт вышел из цеха на улицу, Пётр вошёл в телепатический контакт с Головиной и попросил её продемонстрировать образ московской подруги. Затем он сам вошёл в «Интернет» и подумал о Татьяне Батуриной. Из всех предоставленных ему вариантов Татьян парень остановился на аналоге образа из памяти Головиной.

Татьяна продолжала пребывать в Москве в крайне тяжёлом положении. Мать её умерла месяц назад. Потомок знатного боярского рода уже продала все семейные драгоценности, чтобы прокормить себя и младшего брата Михаила.

      Пётр выяснил, что семья Батуриных состоит в списках местного комиссариата как особо неблагонадёжная и обыск в доме Татьяны назначен на 4 ноября. То есть через три дня.

Анджан тотчас ментально связался с Ольгой и поставил ту перед фактом перехода в Москву завтра 2 ноября.

«Чем вызвана такая спешка, Пётр Антонович?» – поинтересовалась девушка.

      «Ваша подруга в большой опасности, Ольга Александровна! – сообщил Пётр. – Через три дня в её дом заявится ВЧК с обыском. Татьяну Алексеевну и её брата Михаила наверняка арестуют. Они состоят в списках врагов революции. «Хорошо, я готова» – заявила графиня.

      В полдень Пётр снял повязку с глаз Ольги, когда они вышли из подземелья палат Аверкия на Берсеневской набережной Москвы реки через маленькую дверцу, ведущую во двор. Они быстро поймали извозчика, который за полчаса довёз их до двухэтажного особняка Батуриных на Никольском бульваре. Семью Батуриных ещё в начале 1918 года переселили в небольшой флигель во дворе дома, в который можно было попасть через небольшую калитку. Татьяна и Михаил находились дома. Сестра готовила обед, а брат курочил буфет, чтобы затопить большую изразцовую печь, отапливающую все три комнаты маленького домика. Москву накрыл арктический циклон, принёсший мороз и первый снег.