– Маршалл – откуда-то издалека вновь раздался голос Ангелины.

– А да, что такое? – Маршалл отвлёкся от своих размышлений о борьбе с тёмным колдуном.

– Ты снова о чём-то мечтаешь?! – строго спросила Ангелина.

– А тебе-то что? – Маршалл скорчил мимолётную гримасу.

– Да так… – ответила Ангелина, затем, кажется, решившая выговориться. – Просто дело у нас серьезное, и ты в нём – главное действующее лицо, ну в плане организатора и основного претендента на титул победителя тёмного колдуна, а ты всё о чём-то мечтаешь! Эти твои мечтания ну… немного не уместны! Во всяком случае мне так кажется! К тому же в последнее время ты при этом сильно бледнеешь, прямо как мертвец становишься! Но на мой вопрос о твоём состоянии ты ответил, что у тебя всё роде как хорошо, хотя…

– Я ответил, что у меня всё хорошо, потому что у меня действительно всё в порядке! – слегка вспылил Маршалл, в душе прекрасно понимая, что ничего у него не в порядке, но он просто-напросто не сможет рассказать правду об общем положении дел, правду о своих страхах, мыслях и тревогах, правду о том, что он уже совсем не уверен ни в своих силах, ни в том, что они вообще смогут победить колдуна.

– Но я же вижу… – выдала Ангелина.

– Да ничего ты не видишь! – отрезал Маршалл, тут же на короткий промежуток времени отведя взгляд куда-то в сторону.

Он не хотел срываться. Просто не сдержался. И это толи из-за слишком сильных сомнениях в собственных силах и шансах победить тёмного колдуна, что приводило мальчика в нервное напряжение, толи из-за умения тёмного колдуна сеять повсюду раздор, толи ещё из-за чего-то.

– Маршалл … – раздался ещё одни голос, который был более тихий и неуверенный, чем у Ангелины.

– Что? – отозвался мальчик, тут же переведя взгляд с Ангелины, на которую до этого смотрел, на Еву, что и обращалась к нему.

– Можно с тобой поговорить? Наедине?.. – Ева спросила это с жутким смущение, из-за которого даже немного покраснела.

– Д-д-да – неуверенно согласился Маршалл, которому ранее приходилось разговаривать наедине только лишь с членами его семи и которому это впервые предстояло сделать с его же собственной подругой – Евой.

– Тогда… Давай выйдем из комнаты – с прежним жутким смущением и свойственной ей неуверенностью в голосе предложила Ева.

– Х-хорошо – согласился Маршалл, почему-то тоже слегка смутившись.

И ребята покинули ту спальню, где хозяйка терема разместила их минувшей ночью и где всего за пару минут до этого у Маршалла состоялся серьёзный разговор с его сестрой – Ангелиной, которая вместе с Денисом осталась в комнате. Дети вышли в коридор, плавно переходящий в комнату, в которой в течение всех последних часов велись все разговоры, затем мальчик с девочкой отошли от двери в спальню и наконец-то заговорили.

– Маршалл, т-т-ты… – Ева, очевидно, хотело что-то спросить, но толи она не могла подобрать для этого нужных слов, толи смущалась из-за этого чего-то настолько сильно, что не могла и двух слов связать.

– Что? – мальчик, оббежав глазами стены, пол и потолок, поднял взгляд и пристально посмотрел на собеседницу и по совместительству свою подругу, затем вновь смутился, причём ещё сильнее, чем прежде.