–Так вот, – усмехнулся Яра. – Ни стражей, ни наблюдателей. Не единой души, заходи и властвуй. Э-э – эй, – крикнул он громким зычным голосом.

В саженях десяти от берега, зеркальная гладь моря задрожала и из её глубины, из самой сердцевины, в бурлении воды, поднялась, внушительных размеров, рыба. На ней стояли водные люди. Рыбина погружала голову в воду и бурлила ею, а когда поднимала её вверх, то огромные радужные пузыри вылетали из её больших вздёрнутых губ.

–Ущипните меня за живот, – воскликнул Сила. – Живой плот и пузыри пускает.

В центре рыбы-плота стоял крепкий мужчина. Его тёмные длинные волосы, были затянуты в узел на чуть продолговатой голове, а лицо и руки поблёскивали на солнце, словно их окропили ртутью. Капли не хотели скатываться с его кожи или высыхать на солнце. Несмотря на ясные, слегка выпуклые глаза, он смотрел недружелюбно и даже, угрожающе. В его бледной, но крепкой руке, был зажат увесистый гарпун. За ним и рядом с ним, стояла свита, вооружённая луками и гарпунами. Все они были одеты в облегающие штанины и такие же, узкие и прилипчивые к телу, рубашки.

–Назови своё имя, водный человек, – потребовал маг, высоко вздёрнув голову. Теперь, он совсем не походил на простодушного и, порой, ворчливого, старика. В нём угадывалась стать, пережившего не одно сражение, воина. Такие перемены были ему к лицу и он держал его, исполненный благородства.

–Моё имя знают здесь все, а чужакам оно ни к чему, – пробасил крепыш.

–Не говори его чужаку, но открой Вестнику, – прокричал Яра.

Вестник? Вестник. Вестник, – послышался тихий говор с плота и их лидер ответил:

–Я – Скат, сын Ската, а твоё имя слышу впервые, – уже, не так не дружелюбно сообщил он, перекрывая громким голосом шелест толпы.

–Тогда, забудь и позови Угря. Ему моё имя знакомо, я уверен.

Скат кивнул одному из своей свиты и тот ловко нырнул в воду, не подняв ни единой брызги с её поверхности. Нырнувшего ильма долго не было и нетерпение Яры начало сказываться, злостью, отчего волны забурлили и начали выплёскиваться поверх высокого утёса. Одна такая волна выплеснула ныряльщика, но он изменился. Лицо ильма осталось прежним – человеческим, только за ушами отросли жабры и появились костяные плавники на руках и ногах. Хвоста не было и вскоре, высушенное солнцем, исчезло и всё остальное.

–Что за волокита? Ведите меня к Угрю, – крикнул Яра и высокие волны, опять, заходили у берегов.

Два ильма, по знаку Ската, нырнули и через мгновение были у берега, прыгнув наверх так же легко, как и нырнули. Один из них, худощавый, с волосами грязного зелёного цвета, пригласил Яру:

–Угорь ждёт тебя, Яра Великодушный. Следуй за мной. Пригласил и пошёл по каменной гряде. Наши путешественники двинулись за ним.

Логово предводителя водных людей находилось в пещере, недалеко от берега. Туда и пожаловали дорогие, а может, нежданные гости.

–Яра, друг мой, – говорил Угорь, встречая мага с распростёртыми объятьями. Приветливый хозяин пещеры был одет в простую крестьянскую рубаху и брюки, доходящие ему до колен, а ниже, серебрились облегающие штанины. Высок, худощав, светловолос и бледен.

–Здравствуй, друг, – приветствовал его Яра и, придав голосу ироническую окраску, спросил. – Что? Вода проела печень, теперь, по пещерам прячешься?

–Пришлось лечь на дно. Гоблины распоясались и нахи набегают не по-соседски, – объяснил Угорь и предложил, заботливо. – Ты с дороги, устал, проходи, будь гостем. Присядь, выпьем вина, поговорим.

–Все на дне, а ты в пещере. Все укрыты, а король Водоворота на виду, – заметил маг, прошёл и уселся за стол, которым служил большой камень, по обе стороны которого стояли две искусно вырезанные из камня, скамьи.