Я покосился на него мрачно – этот небольшой кусок биографии не оставил следа в памяти жены, но его последствия то и дело всплывали в самые неожиданные моменты.

«Тачанка» набрала скорость и с дорожки ушла на Дорогу. Поехали.

Хорошо ехать пассажиром. Рулит Ольга, стреляют (если надо) все остальные, мы с Артемом сидим, расслабляемся.

– Как вы меня нашли? – спросил я у него.

– Не сразу. Сначала смотались в Библиотеку, но тебя там уже не было. Ребята там шороху навели хорошего, думаю теперь Кафедра сильно задумается, прежде чем наших трогать. Македонец на них такого страху нагнал, что они тут же рассказали, что тебя «похитил Комспас». Они, мол, ничего не могли сделать…

– Черта с два.

– Мы догадались. Вернулись обратно ни с чем. Потом мне пришло в голову, что твоя жена может попытаться увидеть тебя с Дороги. Но она не смогла. Зато Настя сразу сказала, что тебя надо искать здесь. Что ты и это место связаны. Мы и подумали – а почему нет? Куда бы ты отправился, если бы сумел сбежать от Комспаса? Кстати, как тебе это удалось?

– Случайность. Повезло.

Считается, что на Дороге есть «накатанные» маршруты и ехать по ним легче. Похоже, между маяком и Центром такой накатали цыгане – мы проехали быстро, гладко и почти без приключений. Идиотская попытка гопстопа каким-то совсем уже дикими рейдерами не считается – ведь с нами был Македонец. Я раньше не видел его в деле – вот, сподобился. Он честно предложил им одуматься и освободить дорогу. Они не вняли. Когда он закончил стрелять и убрал пистолеты, первый еще даже упасть не успел. Впечатляет.

В Центре распрощались с коммунарской командой – было ощущение, что еще встретимся и скоро. События, похоже, начали уплотняться, а значит, никто не избежит участия. Ольга осталась с нами – точнее, с Артёмом. Я, кстати, ничуть не удивился, а вот он, похоже, до сих пор не вполне осознал, что на крючке. У рыжей не сорвешься.

Сюрприз – мое семейство теперь делит особняк с семьями Ивана и Артема. Премилое местечко – как на первый взгляд. На второй – я бы поплотнее заложил двери в сад. Ну или выяснил-таки, что за срез находится за его оградой. Как по мне, все собравшиеся проявляют просто преступную беспечность, располагаясь как дома посреди абсолютной неизвестности, от которой их отделяют только грязные окна и деревянные двери. Меня, разумеется, обозвали параноиком. Но я привык.

Впрочем, я был рад всех видеть. И свою любимую жену, и распрекрасную дочку и серьезного не по годам сына.

Хрен вам, а не Искупитель. Обойдетесь.

– Алина, Беата и Виктор, – устало спрашивает в гостиной Артем. – Как вам, девочки?

– Ты что, по алфавиту пошел? – смеется Иван.

– Я уже сам не знаю…

– С Виктором понятно, – спрашивает приятно пухлая, очень рыжая и необычайно веснушчатая девушка, – а как делить Алину и Беату?

– Монетку бросьте! – смеется белобрысая Настя. Она сидит в темных очках, хотя в помещении скорее сумрачно.

В широкой кроватке три сопящих свертка, ничуть не интересующихся кризисом нейминга, накрывшим их отца.

– Зеленый! – трагически взывает он ко мне, – ты умный, подскажи!

– Не вопрос, – соглашаюсь я. У вас найдется бумага и чем писать?

– Я видела! – подскочила Василиса, – я сейчас!

Она убежала по лестнице наверх и вернулась с пачкой плотной желтоватой бумаги и десятком тонко очиненных карандашей. Я достал из кармана УИН и аккуратно рассек пачку на десять частей. Образовалась куча прямоугольных листочков размером с визитку.

– Разбирайте карандаши и по три листка, – командую я. – На каждом листке – одно имя. Два женских, одно мужское. Любые, которые вам кажутся благозвучными, красивыми или по любой причине подходящими к случаю. Кого тут нет?