Библиотека стерлась из людской памяти, и только где-то на задворках еще жила легенда о загадочных манускриптах, подаренных Ивану Грозному его бабкой – Софьей Палеолог, последней из рода Византийских Императоров. Но люди говорили: “Это всего лишь легенда!”. Если Книги и были, то они давно истлели или сгорели в многочисленных страшных пожарах. Мало что уцелело с тех времен. Мало.

И только Ведуны знали, что никакая это не легенда, а самая настоящая быль. И Книги не сгорели и не истлели. Они просто стали Не Здесь и Не Сейчас. Долго, очень долго Ведуны искали и Хранителей, и Ключи, надеясь обрести потерянное знание и спрятанную силу. Что-то по крупицам собирал мудрый Ворон, Игнат Мокеевич, находя отзвуки истинного в ворохе глупых баек да старушечьих россказней. Что-то помнили самые старые Лешие из непролазных буреломов и чащоб, но никто даже и намеком не мог сказать, как выглядят Хранители и где спрятаны загадочные Ключи…

Все твердили одно: увидишь – поймешь. А поймешь – как увидишь.

Правду говорили.

Мишка заворочался и поднялся на кровати, потирая ладонью лицо.

– Киса, а ты как здесь оказалась? – спросил он сквозь дрему. Потом глаза мальчишки резко расширились, в них плескался первобытный ужас. Пречистенская резко обернулась и выругалась про себя последними словами. Позади нее лежала человеческая тень. Тень старухи с высоким пучком, в длинном платье и в домашних тапочках. Полнолуние всегда гораздо показывать истинную суть вещей.

– Мама-а-а-а, – заорал Мишка. Гостья, еще раз мысленно выругалась на себя и луну, и свою непредусмотрительность, выпрыгнула в окно. В квартире резко вспыхнул свет, зазвучали встревоженные голоса, топот шагов и звон посуды.

Олимпиада Порфирьевна досадливо махнула хвостом и завернула за угол дома, старательно обходя освещенные участки. Это ж надо было так глупо попасться! Нужно будет рассказать местному семейному врачу – Семену Алексеевичу, о промашке. Пускай зайдет невзначай и выпишет пареньку успокоительного сбора. Или домового попросить в чай незаметно кинуть.

Первая встреча с Ведунами она всегда такая. Запоминающаяся.

Мишка сидел на старом табурете и пил чай из белой чашки с веселым гжельским цветком. За окном только-только высветлялось ночное небо, и кухню своим мягким желтоватым светом освещала лампочка под выцветшим зеленым абажуром. За холодильником пристроился Степан Потапыч и уплетал выданный Порфирьевной пряник. Ведунья строго наказала приглядывать за мальчиком и вылить в заварочный чайник успокоительное зелье. Маленький пустой пузырек теперь чарующе пах разнотравьем и ноткой спирта, и домовой дал себе слово выпросить у беспокойной соседки немного и для себя – для протирки нервов и полировки струн души.

– Говорю же вам, мне не показалось, – упрямился виновник ночного переполоха. – Там была тень старухи! От черной кошки! Неужели вы мне не верите?

– Верим, сынок, конечно же, верим. – Полина, его мама, завернутая в клетчатый халат, присела рядом и обняла сына за плечи. – Но если тебе не показалось, то что это могло быть? А кошка… Откуда она здесь взялась?

– Может, в окно запрыгнула? – предположила Янка, сидевшая напротив брата. – Похоже, она колбасу учуяла.

– Да нет у нас никакой колбасы, – отмахнулся папа Дима, подпирающий спиной холодильник, – и не было. Вот если только мамино жаркое… Забралась по дереву и шмыгнула в комнату.

– Жаркое мы еще на ужин доели, – возразил успокоившийся Мишка. Острота момента медленно уходила, и мальчик уже начал сомневаться, а было ли что-то, или ему просто почудилось? Ну, действительно, откуда в квартире взялась кошка с человеческой тенью? Как она попала в дом? Через окно? Но деревья далеко, ей не допрыгнуть. Какая-то неведомая магическая сила? Он старательно припомнил все подробности и понял – ничего толком ему на ум не приходит, а обстоятельства произошедшего стирались из памяти как дурной сон. Чай с непривычным привкусом трав действовал расслабляюще. Нужно будет спросить у мамы, что это. Она часто добавляла в заварку разное.