Среди статных куличей и разноцветных крашеных яиц в больших корзинах с кружевными салфетками поспешно загорались алые пасхальные свечи:

– Идет, идет батюшка, – радостно волновались люди, пытаясь вдохнуть жизнь в задутые озорным ветром свечи.

Кто когда-либо освящал куличи, знает, что ожидание праздника таит в себе не меньшее чудо. Небольшая церковь не могла вместить всех желающих, поэтому огромные складные столы торжественно расположились на улице, чтобы каждый желающий мог беспрепятственно разложить свое приношение. Роберт больше всего любил это время – время ожидания чуда. Затеряться в толпе, попасть под блестящие брызги святой воды, наполняющей кристальным светом это волшебное утро, да увернуться от пары хорошеньких девушек, вот и все, что сегодня от него требовалось. Не будет ни затяжных лекций, ни нудных совещаний, на которых только хочется спать. Начинались Пасхальные каникулы, время бесшабашного отдыха и захватывающих приключений. Впрочем, напрасно черноволосый, кареглазый юноша надеялся на свой черный кожаный потертый костюм и суматоху предпраздничного дня, пытаясь остаться незамеченным: его плечо крепко сжала рука в перламутровой перчатке.

– Я, как и обещал, приглашаю тебя сегодня ночью в гости, – раздался сзади тихий, вкрадчивый голос Амалина, – можешь прийти вместе с отцом. Я также ожидаю семейство Фетакли, а за вами пошлю Майкла. До встречи.

Роберт резко обернулся, но обладатель мягкого голоса уже скрылся в толпе. Напрасно взгляд Роберта заскользил по рукам людей. В них были корзинки с куличами, но перчаток ни у кого не было. Он задумался: его приятель – загадочный и неуловимый хранитель, наконец-то объявился, да еще и в гости отца зовет? К чему бы это? Озадаченность юноши легко объяснялась поведением Амалина, его можно было смело сравнить с Карлсоном, о приключениях которого рассказывать бессмысленно, все равно никто не поверит, а увидеть хранителя, если он сам этого не желал, было нереально. Появляясь неожиданно, Амалин также стремительно исчезал при каждом удобном случае. Впрочем, Роберт давно привык к этим постоянным исчезновениям и вечной маске, открывающей только неестественно синие, лучезарные глаза, давно мечтая познакомить отца с ним. Теперь можно быть уверенным только в том, что время до полуночи застынет или будет плестись, как черепаха, но эту Пасхальную ночь он точно будет ожидать с огромным нетерпением.

Дейл спешил по коридору, запахнувшись в элегантный серебристый плащ, щедро украшенный блестящими стразами. Его смуглое лицо напряглось, заложив на лбу еле заметные морщинки, а блестящие карие глаза, прищурившись, весело смотрели вперед в ожидании новых приключений. За небольшим поворотом его поджидали братья в облегающей форме охранников Лустрада – в синих металлизированных костюмах и шлемах на головах. Это была обычная осторожность – никто, кроме единиц посвященных, не должен был знать, что у Анавара Фетакли, повелителя одного из крупнейших королевств Лустрада, три сына-близнеца. Дейл был первенец, поэтому его самая большая привилегия заключалась в отсутствии маски. Имя у близнецов по недавней традиции было на всех одно – Дейл, но, во избежание путаницы, младших братьев дополнительно звали Финил и Денуар, а если возникали сомнения – кто перед ними – имя Дейл решало все проблемы. Время было всегда трудное, поэтому, в случае непредвиденных обстоятельств, любой брат мог незаметно для окружающих занять место первенца, продолжая управление страной и армией. Несмотря на эти небольшие неудобства, между братьями всегда царили необычайные любовь, дружба и взаимопонимание. Вот и сейчас они обнялись с такой силой, как будто с момента их разлуки миновал целый год.