Но тут внимание доктора Айлз привлекла еще одна женщина, находившаяся в КТ-кабинете. Молодая особа в хлопчатобумажных перчатках, склонившись над ящиком, убирала разложенный вокруг мумии пенопласт. Лицо женщины обрамляли черные кудряшки. Она выпрямилась, чтобы убрать волосы с глаз – таких же темных и прекрасных, как те, что были изображены на маске. Средиземноморские черты вполне могли бы украсить стену любого египетского храма, а вот одежда была сугубо современной – узкие голубые джинсы и футболка с надписью «Живая помощь»[3].

– Красавица, правда? – пробормотал подошедший к Мауре доктор Робинсон.

На мгновение доктор Айлз даже засомневалась, кого он имеет в виду – Госпожу Икс или эту молодую женщину.

– Похоже, она в отличном состоянии. Остается только надеяться, что тело сохранилось так же хорошо, как бинты, – добавил куратор.

– Как вы думаете, сколько ей лет? Есть какие-нибудь предположения?

– Мы отправили образец внешнего слоя ткани на радиоуглеродный анализ. Он съел почти все наши средства, но Джозефина настояла. И пришел ответ: второй век до нашей эры.

– То есть птолемеевский период, верно?

– Вы знаете египетские династии! – радостно улыбнувшись, воскликнул Робинсон.

– Я изучала антропологию в колледже, но, боюсь, уже ничего не помню, кроме египетских династий и племен яномама.

– И все равно я потрясен.

Глядя на обмотанное тканью тело, Маура не переставала изумляться: неужели лежащей в ящике мумии больше двух тысяч лет? Какой путь ей довелось проделать сквозь века, через океан – и все лишь для того, чтобы оказаться на КТ-столе в бостонской больнице под пристальными взглядами любопытных.

– Разве вы не станете вынимать ее из ящика на время сканирования? – удивилась Маура.

– Лучше прикасаться к ней как можно реже. А ящик не помешает. Мы все равно увидим, что находится под льняной тканью.

– Так вы еще ни разу туда не заглядывали?

– Хотите спросить, не пытался ли я размотать ее? – Добрые глаза Робинсона округлились от ужаса. – Бог мой, нет. Вероятно, сто лет назад археологи поступали именно так, потому-то и уничтожили столько образцов. Под верхним покрытием наверняка есть несколько слоев смолы, и просто так снять ткань не получится. Возможно, придется просто прорубаться сквозь смолу. А это не только разрушительно, но и неуважительно. Я ни за что так не поступил бы. – Робинсон посмотрел в окно на темноволосую молодую женщину. – Да и Джозефина убила бы меня за это.

– Это ваша коллега?

– Да. Доктор Пульчилло.

– На вид ей лет шестнадцать.

– Молода, верно? Но умна как черт. Именно она организовала это сканирование. И даже когда больничные юристы пытались помешать, Джозефина все равно добилась своего.

– А с чего бы это юристам вздумалось возражать?

– Честно? С того, что пациентка не может дать больнице свое обоснованное согласие.

Маура изумленно усмехнулась:

– Они требовали обоснованное согласие от мумии?

– Юристы любят ставить все точки над «i». Даже если пациентка умерла больше двух тысяч лет назад.

Убрав все упаковочные материалы, доктор Пульчилло вошла в просмотровую часть кабинета и закрыла за собой дверь. Теперь освобожденная от всего лишнего мумия лежала в ящике и ждала первого обстрела рентгеновскими лучами.

– Доктор Робинсон! – позвал лаборант; его пальцы застыли над клавиатурой. – Перед тем как начать сканирование, нам нужно предоставить обязательную информацию о пациенте. Какую написать дату рождения?

Куратор нахмурился:

– О господи. Неужели нельзя обойтись без даты рождения?

– Не заполнив эти поля, я не смогу начать исследование. Я попытался ввести нулевой год, но компьютер его не принимает.