– Не спорю, – сказал он более спокойным, но все еще жестким тоном, и оглядел пленного равшара, – взяли языка?

Воин пустоши был еще оглушен, взгляд его плавал, а голова покачивалась при ходьбе, но передвигаться он еще мог. Трезвый рассудок и силы на разговоры к нему еще не возвратились.

– Наткнулись на один патруль, командор Харлауд, – ответила Энмола, небрежно махнув рукой, – чего там, агрессивные ребята, но мы их успокоили, навеки причем. Драконобой и этого хотел прикончить, но я не дала. Ведь он столькое может знать.

– Значит, всех гадов мы перебили, ваш патруль был последним, с остальными имел дело я лично, – скривился Глоддрик, но было не понятно – улыбка это или оскал, – я отправляюсь в Гилеард, языка беру с собой. Кандал, Эдрагил, вы со мной, будете за ним присматривать.

– Ну а нам что делать? – спросила Энмола.

– Выполнять долг перед народом, – издевательски усмехнулся Драконобой, – лечить всяких фраеров местных.

Глоддрик резким шагом двинулся к нему:

– Еще одно лишнее слово – и тебя никто не вылечит.

Эдрагил Драконобой, в прошлом – главарь самой крупной преступной группировки в Ганрае, державший на коротком поводке криминальный мир Союза, потупил взор и нервно сглотнул, отойдя назад.

– Так-то лучше, – съехидничала Энмола, – поменьше бы ты выпендривался, дружок.

Глоддрик, не теряя ни минуты, отправился в сторону Вархула вместе с мужчинами, столицы Ганрая, девушкам же предстоял разговор со старостой, которого нелегко было убедить в том, что деревне больше нечего опасаться. Кэлрен обещала, что попросит Глоддрика выделить гарнизон на защиту их края. У амбара с ранеными их встретил Клажир, знакомство с которым не доставило большого удовольствия ни терпеливой Кэлрен, ни, тем более, темпераментной южанке Энмоле.

– А, вот и друзья-каратели! – чуть ли не вприпрыжку выбежал он, – ну как, всех равшаров положили? Если, конечно, тот хмырь Глоддрик еще кого-то вам оставил. Я пробовал его остановить, покуда он бежал в деревню, но он лишь оттолкнул меня и устремился дальше. Слушайте, здесь очень много раненых, наверное, работы будет невпроворот, но вы обращайтесь, если что, окажу любую помощь, я ведь хорош как в драке, так и в медицине – первому меня обучила суровая жизнь, а второму – матушка. Впрочем, насчет драки, они ведь могут вернуться, так? Вы ведь поможете нам организовать оборону в случае чего?

Все это он говорил, сопровождая карательниц в сторону амбара. Когда они дошли, Кэлрен не выдержала и произнесла:

– Клажир, ведь так тебя зовут?

– Да, я Клажир! Это старое аргойское имя, хоть я и ганраец, но мой пра-пра-прадед мигрировал в эти земли из Бёрнфилда, что на западе, поэтому во мне есть крови от…

– Да закрой ты свой рот, мудила! – рявкнула Энмола, – мы ведь не просто так сюда пришли.

– Прости грубость моей спутницы, – сочувственно сказала Кэлрен, поправив непослушную челку, – но я должна помочь вашим раненым. Расскажи все, что сочтешь нужным Энмоле или дождись, пока я сделаю все, что потребуется.

Кэлрен была примерно одного возраста с Клажиром, и она сразу же приглянулась ему. Но спорить он не стал, все же он действительно желал блага односельчанам, как бы его ни мучал словесный понос. Хотя, Энмола осталась вся в его распоряжении, она не собиралась его осадить, ведь Клажир и правда мог знать что-то важное, вот только вычленить это из его бессвязного мысленного потока было непросто.

Из амбара доносились стоны раненых, вокруг которых хлопотали Кэлрен и местная знахарка, успокаивающие речи Кэлрен также были слышны. Доносились и жуткие вопли, Клажир заглянул украдкой и увидел, что это Кэлрен обеззараживала раны тех, кому довелось схватиться с равшарами, каленым железом.