– Как думаешь, ты бы смог спеть йодль?

– Кого? – я усмехнулся с такого вопроса. – Йодль?

– Ну знаешь, когда люди жили в горах и, чтобы найтись, – пели песни.

– Ну не знаю, это же ты у нас, Певица! – я громче произнёс последнее слово, как бы шутя над ней.

– Эй! – Она толкнула меня локтем в бок. – Ты же знаешь, я не люблю петь.

– Да ладно, я тоже не хотел на гитаре играть, но отец говорил, что «вот научишься и будешь музыкантом». Каждый мужчина должен научиться обращаться с инструментами.

– Ну и что, научился? – Она пошла в контратаку.

– Ой, только за ремонт не начинай, инструменты никуда не денутся, Док завтра всё отдаст.

– А ты скоро заберёшь свой, – Она перевернулась со спины на живот и стала перебирать ногами, а пальцы рук сложила прицелом, смотря на меня из-за больших пальцев, – пистолет?

– Да там Аппарат с ним возится, может, ещё пару недель, – я выдохнул, – и всё сделает.

– Надеюсь. – Она медленно повела наши руки по воздуху, когда я взял её ладонь в свою. – Может, ещё прогуляемся у моста?

– Хорошо, полежим ещё чуть-чуть и пойдём.

Мы поцеловались. Память об Её нежности я ни за что не отдам никому в этом мире. Даже если этот чип съест мои мозги, единственное, что я буду защищать до последнего вздоха, – воспоминания о Ней, каждую детальку, каждый миг. Слёзы прошиблись сквозь сон. Она любила после поцелуя мягко кусать меня за нижнюю губу. Я прижал Её к себе и гладил по спине, ведя руку ниже и ниже. Мы остались полежать на пикнике ещё чуть-чуть. Потом мы вроде долго гуляли у моста, внизу текла река, каждый миг был пропитан спокойствием и радостью. У Неё были светлые волосы, простые карие глаза и самая нежная в мире улыбка. Тонкая талия, красивые плечи; кажется, Она всегда просила меня не горбиться…

Я пристально вгляделся в каждую часть дома, пытаясь собрать единую, мелькающую в голове мысль. Зелёный дом.

Видения шли одно за другим, но я слабо мог их запоминать. Это были скорее живые картины, несколько секундные истории, зацикленные в бесконечном повторе.

Женщины, что получили безграничную власть. Теперь в почёте не честность, отвага и благородство, а внешние качества, правильно подобранные слова, спесь и выслуживание. Больше нету достоинства, горделивости – только страсть, лесть и напыщенная любовь всех ко всему.

Разрушенный послевоенный мир. Везде руины и бесконечные бетонные воспоминания былой разрастающейся жизни. Природа только возвращается. Вот кто действительно никогда не сдаётся! Цветы, деревья, растения никогда не остановятся, пока не захватят всё окружение. Даже когда нет надежды.

Люди, что только заканчивали учиться в школах, молодое поколение, будто ускакали вперёд во времени, оставив стариков и младенцев позади. Все знают, как пользоваться техникой, но есть ли хоть один человек, который знает, как она работает? Что будет, если все умы Земли исчезнут, оставив нас, как детей с игрушками? Как нам разобраться с их трудами, подчинить их, сделать лучше? Сможем ли мы достичь их величия и вновь назваться людьми, готовыми к будущему, или после всего мы так и останемся маленькими детьми, как с игрушками играющими в творения предков?

Я верю, что даже после сильнейшего удара мы поднимемся и никогда не сдадимся. Мы будем, как природа, вечно возвращаться, мы будем бессмертны: в воспоминаниях других людей, в земле или в космосе, на других планетах. В своих творениях. Мы всегда объединимся перед общей угрозой, сколько бы внутренние распри ни сжирали нас изнутри. Мы будем жить при любой печали, любой системе, а после смерти продолжим жить в сердцах других людей.