Она слышала, как стучит его сердце. Как птица, бьющаяся о решётку рёбер.

– Да, ты мёртв, – признала тихо.

Вдруг беглец крепко обнял охотницу и притянул к себе, правой рукой обхватив за талию, а другой – взъерошив ей волосы на затылке. И прежде, чем она пришла в себя, её губ коснулись шершавые губы, а язык ощутил вкус железа.

Джия отпрыгнула взбешённой кошкой.

Что?! Как он… Да что он себе…

А сумасшедший рассмеялся. Сиплый, странный смех, больше похожий на карканье. В его правой руке она увидела свой охотничий нож. Так он не сошёл с ума, а…

Но разве она, Джия, не воспользовалась бы любой ситуацией, чтобы сбежать? Не сделала бы всё, чтобы обмануть, отвлечь, вырваться из ужасного плена? Отчаянная смелость врага понравилась ей. Это была её первая охота, но старшие любили рассказывать о том, как мужчины рыдали, как валялись, целуя копыта коней и умоляли охотниц отвернуться, отпустить или хотя бы убить на месте.

Однако нельзя чувствовать противника, восхищаться противником, понимать противника… Отец говорил, что это – путь к поражению. И принцесса будет недовольна. Джия резко ударила наглеца кованным носком ботинка по запястью. Нож выпал из ослабевшей руки и заскользил по льду, сверкая на солнце. Она тотчас бросилась за оружием, подкинула его ногой и перехватила за рукоять.

– Ты! – прошипела, выставив остриё вперёд.

– Мерзавец и подлец, – согласился пленник. – Ты не первая мне об этом сообщаешь. Воспользовался невинностью охотницы, чтобы выжить. Ая-яй-яй.

В голубых глазах она заметила мимолётную насмешливую грусть.

Джия засунула нож в ножны, снова шагнула к мужчине и отбросила с его груди ветхую, заскорузлую от крови ткань. Вздрогнула.

И проснулась.

– Простите, я разбудила вас, – у кровати, с которой Джия сняла балдахин, так как предпочитала контролировать ситуацию вокруг, а не прятаться от неё, стояла Ювина. – Уже утро, и скоро будет второй завтрак, а вам не в чем спуститься в обеденный зал. Давайте померяем мои платья? Они вам будут великоваты, вы очень миниатюрны, но попробуем с Иликой как-нибудь подшить.

Оказалось, подшить не значило отрезать платье до колена, как было бы удобней.

Среди вороха шёлка, парчи и бархата Джия потянулась было к золотисто-зелёному, но вовремя отдёрнула руки. Страсть кровавых всадников к этому цвету всем известна. Не стоит лишний раз напоминать, кто она. И девушка взяла первое попавшееся.

Они стояли втроем в будуаре и рассматривали себя в зеркала.

– О, цвет пыльной розы. Очень эстетично, – одобрила Ювина.

«Просто розовое», – хмыкнула княжна, но ничего не сказала. Ювина с Иликой вдвоем помогли Джии надеть это, может и красивое, но безумно неудобное платье. И обе уставились на грудь. Ткань на ней безобразно оттопыривалась.

– Я подошью, – пробормотала Илика.

– Может корсет утянет и сгладит? – предположила Ювина.

Она взяла нечто похожее на пластинчатый доспех и приложила к груди Джии, а Илика вдруг сдавила на спине удавку. Джия рванула из рук девушек, ловко кувыркнулась через свою голову и встала в боевую позу. Глаза её сверкали.

– Госпожа Джия? – растерялась служанка.

– Вот это да! – восхитилась Ювина. – Где вы так научились?

Джия расслабилась. Судя по всему, девушки не замышляли против неё зла.

– Что это было? – спросила она, всё ещё дыша с задержкой.

Илика захлопала глазами.

– А что случилось? – поинтересовалась Ювина. – Джия, позвольте Илике затянуть вам корсет.

Джия исподлобья покосилась на девушек, но они говорили вполне искренне. Чтобы не вызывать подозрений, пришлось притвориться и терпеть, пока её торс не зажали в безумном доспехе. «Зачем это? – с недоумением подумала княжна. – Он даже от ножа не в силах защитить. А ходить вот так ужасно неудобно». Но ни во взглядах, ни в улыбках обеих мучительниц не было видно насмешки. Корсет действительно сгладил несоответствие платья размеру груди.