Саксум выехал из лагеря и направил лошадь к виднеющемуся издалека, мощному кедру, стоящему на небольшом холме, недалеко от реки. Он въехал на холм и сразу остановился, поражённый открывшимся видом противоположного берега. По всему левому, высокому, берегу реки с интервалом в несколько шагов стояла цепь лучников. Их было много – несколько сотен, и цепь их уходила вправо и влево на несколько стадиев. Они стояли неподвижно, одинаково приставив луки к ноге, и были похожи на странный забор, огораживающий некую запретную территорию.

Саксум тронул лошадь и, настороженно поглядывая на лучников, медленно двинулся вниз, по тропе, ведущей к броду. И почти сразу же наткнулся на Фертора Лэта. Он узнал его по совершенно лысой голове, которая постоянно была предметом более или менее остроумных шуток окружающих. Сейчас эта голова была вымазана грязью и кровью. Фертор Лэт лежал на тропе ничком, выбросив вперёд руки и уткнувшись лицом в затоптанный пожелтевший камыш. Одежда на нём была совершенно мокрой. Две стрелы торчали в его спине: одна – из-под правой лопатки, вторая – из поясницы.

Декурион соскочил с лошади и, опустившись рядом с Фертором Лэтом на колено, тронул его за плечо. Фертор вздрогнул и медленно приподнял перемазанную голову.

– А-а, Саксум… – просипел он, скашивая на декуриона налитый кровью глаз. – Видишь, как… Не повезло… Самую малость… не добежал… Метко бьют… сволочи…

– Что случилось, Фертор?! – было видно, что раненому тяжело держать голову, и Саксум, взяв её двумя руками, осторожно повернул и опустил щекой на землю.

– Измена случилась… – Фертор Лэт прикрыл глаза, слова давались ему с трудом. – Мавретанцы, сволочи… Амезвар ихний… Ночью напали…

– Кепа где?

– Убили Кепу… Первым убили… – Фертор Лэт переглотнул. – А я сбежал… Думал… уйду… Уже на берегу… достали… – Фертор замолчал, по телу его прошла судорога, он застонал, пальцы его впились в мокрую землю. – Сак… сум… – он захрипел. – Про… шу… Больно!.. Добей!

Чавкнула грязь. В трёх шагах от ног Фертора Лэта в тропинку вонзилась стрела. Саксум поднялся. На противоположном берегу один из стрелков медленно опускал лук.

Декурион указал в его сторону рукой, а потом резко провёл оттопыренным большим пальцем себе по горлу. Лучник громко рассмеялся и потянул из колчана новую стрелу.

В это время на берег на той стороне реки выехало несколько всадников. В руках они держали поднятые вертикально копья. На одном копье болталась какая-то большая ярко-красная тряпка, на остальных были насажены человеческие головы, одна – в косо надетом на неё легионерском шлеме с поперечным кентурионским гребнем. Всадники свистели, улюлюкали и возбуждённо потрясали копьями. Саксум вгляделся, и у него перехватило дыхание.

– Кепа!.. – прошептал он. – Кепа!..

Новая стрела, описав длинную дугу, коротко прошуршала в камыше слева.

Декурион опустил голову и посмотрел на Фертора Лэта. Тот лежал неподвижно. Сквозь грязь и кровь, покрывавшие его лицо, явственно проступила мертвенная белизна. Остановившиеся, остекленевшие глаза строго смотрели перед собой.

Саксум повернулся и медленно пошёл прочь. Лошадь неподвижно стояла на тропе, низко опустив голову и тяжело поводя боками. Декурион взял её под уздцы и повел наверх, к возвышающемуся над всей речной долиной одинокому кедру с опалённым давним пожаром, но всё ещё живым стволом. Там он взобрался в седло и, тронув поводья, медленно поехал назад, к лагерю. Перед его глазами всё ещё стояли неподвижные глаза Фертора Лэта и ярко-красная тряпка, болтающаяся на пляшущем на фоне неба копье.

Слева донеслись какие-то крики. Саксум поднял голову. В паре стадиев от него в сторону реки от лагеря бежали люди. Саксум не сразу понял, что происходит. А когда понял, тут же ударил лошадь пятками в бока и рванул вдоль берега, наперерез, отчаянно крича: