Медведя мы все-таки увидели. Издалека. Хранитель вдруг к чему-то прислушался и пошел крадучись. Я, стараясь не шуметь, двинулась следом.

– Смотри, а вон и твой мишка, – в полголоса известил Эль.

Я сперва и не поняла, куда смотреть. Потом разглядела в сумерках леса, как в кустах шевелится что-то большое, блестя шкурой и треща ветками.

– Ой!

– Можем подойти поближе. Хочешь погладить?

– Ты с ума сошёл! Пойдём отсюда, пока он нас не увидел! – зашипела я на ухо "брату".

Тот добродушно хмыкнул и повёл меня прочь. Я старалась ступать как можно тише и постоянно оглядывалась. Вдруг зверь всё-таки нас заметил? Такой огромный! Задерёт и добавки попросит. С перепугу сердце стучало где-то в ушах, дыхание сбивалось. Эль бросал на меня обеспокоенные взгляды.

Наконец, я перестала дёргаться от каждого шороха. Но настроение утопло, как болоте: кругом буераки, кочки и комары, душа и тёплой постели не предвидится, да ещё моя поклажа стала тяжелее на нечто, по какому-то недоразумению названное одеждой. Ну как я в таком виде выйду к людям? Вряд ли в городе обрадуются всклоченной немытой девице.

Эль брал воду из источников да мелких речушек, в которых и лицо-то умыть было сложно, а искупаться целиком просто не реально. Ещё и вода ледяная, брр!

До вечера братец терпеливо сносил мои вздохи, а за ужином всё-таки выпытал, в чем проблема. Удивился, задумался. И пообещал, что завтра ещё до обеда мы выйдем к речке.

Из леса мы вышли ближе к полудню. Казалось, конца-края деревьям нет, но внезапно они остались за спиной, и мы оказались на краю огромного луга. За ним змеёй извивалась широкая река, а чуть дальше стояла небольшая деревушка. Или по местным меркам это уже считается городом? Черепичные крыши создавали впечатление чего-то уютного и праздничного.

Мысль о том, что я наконец-то встречу нормальных людей, а не банду разбойников, и банальное любопытство не позволили мне долго провозиться у воды. Укрытый от посторонних глаз спуск к реке отыскался быстро, и, едва просохнув, я вперёд Эля помчалась к людям, чуть ли не подпрыгивая на ходу.

Уже через десять минут выяснилось, что луг намного больше, а деревня – гораздо дальше, чем казалось изначально. А ещё трава очень мешает идти. По краям луга она была чуть выше щиколотки, но в центре доходила до пояса, а местами и до шеи.

Ну не может быть, чтобы здесь не было утоптанной тропинки! Вон даже мост через речку виднеется. Как-то неправильно я иду, или не туда. А может, всё вместе. Эль где-то отстал.

Ещё через пять минут я понуро брела, глядя только под ноги, дабы не навернуться на какой-нибудь кочке. И потому не сразу заметила впереди присевшего на корточки мужчину в зарослях особо высокой травы. Когда он неожиданно возник передо мной, встав в полный рост, я подпрыгнула как самый заправской кролик.

– Ой, – взвизгнула я.

– Пресвятая богиня! – вторил мне не менее удивленный мужчина и строго уставился на меня, насупив брови.

– Добрый день. Простите, – попыталась я исправить положение, но на приветствие не обратили внимания.

– Пресвятая богиня, – мужчина посмотрел себе под ноги, устало вздохнул и опустился обратно на корточки.

Рядом обнаружилась котомка, серп, пучки каких-то трав, сейчас рассыпанные под ногами. Да он травник! – дошло до меня, и я поспешно опустилась рядом с ним, помогая собрать рассыпанное по моей вине, попутно разглядывая нового аборигена.

Стройный, гибкий, с широкими плечами и длинными узловатыми пальцами с несмываемыми пятнами от микстур. Чёрные жесткие волосы с проседью собраны в короткий хвостик, чтобы не мешались, тёмные глаза под насупленными бровями смотрят строго, но тепло.