И Серафима улыбнулась, вспомнив историю собаки.

Первый раз она увидела собаку на приёме в их ветеринарной клинике «Яранг». Западносибирскую лайку по кличке Грэйвэнд – «серый ветер» – привела не хозяйка, а домработница Анна Валерьевна. Сама хозяйка, Ольга, после развода с мужем уехала на Мальдивы «греть кости», поручив собаку и дом своей пожилой помощнице.

Бывший муж, заядлый охотник, завёл породистого пса для себя и даже занимался с ним. Но семейные скандалы, проблемы с бизнесом достали его, и он, продав бизнес, уехал из страны, оставив Вэндика в числе прочего имущества супруге. Той собака вообще была не нужна, и чистопородная охотничья лайка скучала в вольере и раз в день, выпущенная на волю, разносила двор.

В один из дней «ветерок» загадочным образом сдуло со двора. Впрочем, разгадка обнаружилась сразу: этот засранец сделал подкоп под забором и удрал. Проветрившись – через два дня, – пушистый негодник вернулся домой с довольной мордой, грязный и голодный, с осколком стекла в лапе. Уворачиваясь от веника Анны Валерьевны, пёс искренне недоумевал: «За что?!» Потом: «Почему это от хозяйки так сильно разит валерьянкой?!» А ещё через день лапу разбарабанило так, что пришлось ехать в клинику.

Серафима в этот день вела приём вместо заболевшей коллеги. Очередь была небольшой, основной поток обещал хлынуть после шести часов вечера. Сима любила, когда можно было не торопиться, а размеренно поизучать каждого из пациентов. Уже прошли три хозяина с кошками, потом принесли морскую свинку. Следующей была серая лайка в сопровождении немолодой женщины. Даже на трёх лапах жизнерадостный пёс подскакивал около женщины, так и норовя подняться на задние лапы и лизнуть ей лицо.

– Да успокойся же ты, окаянный! – пыталась осадить она пса, впрочем без злости, а скорее ворчливо-любя.

Видно было, что у них взаимопонимание и нежные чувства друг к другу, хотя и без сантиментов. Естественно, когда девушка подошла к пришедшим, пёс встал на защиту дамы – шерсть на загривке поднялась, зубы чуть выглянули в предупреждающем полуоскале, но рычать он не стал…

Серафима улыбнулась:

– Ты хочешь сказать, что тебя надо бояться? Может, оно и так, но я тебя, братец, разочарую: я тебя не боюсь.

С этими словами она подняла собаку на стол, ловко осмотрела рану, сделала рентген, достала осколок стекла, расширив рану, очистила её от гноя, промыла раствором хлоргексидина и наложила повязку. Беглец вёл себя хорошо, стойко перенося все неприятные манипуляции. Видимо, уже понял, что девушка помогает ему.

– Ой, спасибо, – обрадовалась Анна Валерьевна. – Сейчас мы домой пойдём.

– Какое домой! – воскликнула Сима. – Антибиотик сейчас вколю, анализ крови возьму, от паразитов буду обрабатывать: неизвестно, что он нацеплял на воле. И на два-три дня он у нас в клинике останется, понаблюдаю его. Если с ранкой будет порядок, я её зашью, обработаю. Потом швы снимать придёте через десять дней.

– Сколько возни с этим негодником! – покачала головой женщина.

– Ну а как вы хотели! Животные – как дети. За ними уход нужен.

После обработки лапы Серафима гладила собаку и разговаривала с Анной Валерьевной, которая была для Волчка (так сразу про себя окрестила лайку Сима) хозяйкой и заботливой «мамой».

– Кто занимается собакой?

– Да никто не занимается. Хозяйке не нужен, а я уже не молоденькая за ним по лесу носиться. Он же непоседа, всё норовит поводок вырвать и удрать.

– Собака чистопородная, жалко… Сегодня стекло, а завтра под машину угодит, – вздохнула Сима.

Волчок оторвался от собачьего лакомства, презентованного девушкой за хорошее поведение, словно понял, что речь идёт о нём, потом опустил морду и, причмокивая, продолжил хрустеть косточкой.